Никогда, никогда, никогда не говорите умирающим то, о чем позже сможете несладко жалеть.
Была у моей матери подружка закадычная, про таковых людей традиционно молвят: «С ним бы я и в разведку пошел». Много лет они знали друг дружку, немало бед и радостей пережили совместно, да приключилось несчастье: Тонечка, так нежно звали мамину подружку, заболела ужасной заболеванием – задом. Обладая невероятным жизнелюбием, постоянно радостная, хорошая, Тонечка и тут не сдалась – упрямо боролась с тягостным недугом… Но равномерно силы оставляли ее, болезнь становилась нестерпимой. Муж Тонечки, молодее ее на 10 лет, не перенес мучений любимой дамы и погиб в расцвете лет от сердечного приступа. После его погибели жизнь для нездоровой растеряла любой значение, и Тонечка закончила биться. Моя мать не могла тихо глядеть на мучения подруги, пробовала ее возбуждать и когда-то вынудить продлить существовать. И вот тут она и сказала те слова, ставшие роковыми…
Но доэтого необходимо изготовить маленькое отклонение и поведать вот о чем: имеется у нашей семьи маленький, комфортный домик в селе. Рядом протекает тихая река, абсолютная больших, ленивых язей. Кругом тишина и благодать! Рано по весне моя мать уезжает туда и проживает в том домике одна до глубочайшей осени…
И вот, стоя у изголовья умирающей подруги, мать бери и скажи ей: «Знаешь, Тонечка, ты как поправишься, приезжай-ка ко мне в деревню, станем мы с тобой совместно жить-поживать». И Тонечка какбудто возродилась, с таковой благодарностью поглядела на маму: «Обязательно приеду, непременно! ». А чрез некотороеколичество дней Тонечка умерла…
Наступила весна, мать, как постоянно, собралась в деревню. Нужно заявить, что годы русского строя не прошли для нее даром: в господа она верует, но вот летописи про каждых там привидений, призраков вызывают у ней лишь улыбку. Поэтому и проживает одна в селе без каждого ужаса: хотькакого рода ночной шорох в доме не принудит маму ужаснуться – она всему отыщет логическое разъяснение.
Вот и в ту ночь мать тихо себе спала. Уже светало, когда в окно шумно постучали дубиной( у нас окна приподнято, рукою не дотянешься). Мама вскочила и спросонья, не разумея еще, кто это может колотить так рано, выглянула в открытое окно. Под окном стояли Тонечка с супругом, и, увидев маму, отрадно замахали руками. Оба юные, лет 30-ти, загорелые, а около ног здравый багаж. Мама, будучи со сна, также обрадовалась, заметалась по комнате в поисках одежды, и все это время выглядывала в окно и задавала им каждого рода «дурацкие» вопросы: «Какие вы загорелые. На море, что ли, ездили? Тонечка, как ты выглядишь потрясающе, а волосы какие длинные, ты что, их нарастила, что ли? Как отлично, что вы приехали, вданныймомент я быстренько оденусь и дверь открою».
Наконец, мать впопыхах оделась и выскочила на веранду. И тут бодрый утренний воздух прогнал останки сна, и пришло понимание, что краски – мертвецы… Мама еще раз посмотрела в окно, как бы проверяя: не померещилось ли ей все это со сна. Но реальность была страшной: трупы не пропали, а продолжали отрадно улыбаться, размахивать руками и при этом не произносили ни 1-го слова. Как подкошенная, мать упала на колени, ползком добралась до кухни, забаррикадировала все двери и жарко молилась всевышнему до тех пор, покуда не услышала шум соседей на улице.
С тех пор мать более в деревню одна не ездит… Никогда, никогда, никогда не говорите умирающим то, о чем позже сможете несладко жалеть.