У коллеги умер муж два с половиной года назад. Здоровый крепкий дядька, мечтой которого еще недавно было отметить 50-летний юбилей с размахом и научить новорожденного внука когда-нибудь играть в футбол. Увы, его мечтам не дано было осуществиться. Новоиспеченная вдова взяла на работе все отпуска, какие только было возможно, и пропала на несколько недель. В коллектив вернулся через месяц совершенно другой человек: глаза потухли, движения стали тормозными, голос – глухим и бесцветным. Мы крайне обеспокоились: как себя с ней вести? Продолжать мило беседовать о погоде, радостях бытия или провоцировать на воспоминания о любимом Петеньке, чтобы вдова постепенно привыкла, что теперь ей суждено говорить о муже только в прошедшем времени и никогда – в настоящем и будущем?
Я влетела в кабинет и увидела знакомую сгорбленную фигурку в черном. Стала лихорадочно придумывать, о чем бы заговорить после стандартного «привет». Настя вертела в руках свой мобильный телефон, недавно подаренный крутым зятем. Телефон тоже был не из дешевых: симпатичная тонюсенькая «раскладушка» с экраном-дисплеем на крышке, где обычно выставляют время или еще какую-либо цифровую информацию. Вдруг Настя выпалила: «Знаешь, Пете очень не понравилось, что я его достаю…». Видимо, в глазах моих отразилось неподдельное удивление и страх.
Она сложила губы в подобие улыбки и продолжила: «Слушай. После похорон я запечатала квартиру и перебралась к единственной дочери в загородный коттедж, чтобы хотя бы до 40 дней быть рядом с живыми родными людьми. Обычно уединялась в своей комнате. Не знаю, как это пришло мне в голову, но однажды я взяла свой телефон и набрала его номер. Послышались гудки вызова и на моем экранчике высветился знакомый до боли номер. Конечно, на том конце мне никто не ответил, но я и не ожидала, просто «играла». Вскоре это вошло в привычку: то я звоню себе с Петиного телефона, воображая, будто это он мне звонит, то я звоню ему и слушаю бесконечное «тр-р-р-р, тр-р-р-р… абонент не отвечает…». Когда дочь узнала, начала ругать: «Что за игры? Ты же адекватный человек!».
Однажды я по привычке набрала его номер и поднесла трубку к уху. В трубке на этот раз не раздалось ни звука. Я решила, что это просто сбой связи. Захлопнув крышку, без задней мысли глянула на экран, а там… светится, мерцая фиолетовым, крест, да не просто крестик: линия вертикальная и горизонтальная, а самый настоящий могильный крест: длинная вертикальная палочка, короткая поперек вверху и еще одна поперек и чуть наискосок – ниже. Я сползла к кровати и пошла к свахе, которая была в соседней комнате, протянула телефон: «Смотри!». Мы обе заворожено смотрели на мерцающий крест, который помигал еще несколько секунд и растаял. «Видишь, – промолвила сваха, – говорили тебе – не тревожь! А ты…».
Взгляд Насти опять потух, и она начала вертеть в руках свою «раскладушку». Потом добавила: «Все, как знак получила, больше в игры не играю».