Гудермес, 1995 год, жестокие бои, прошедшие на местности городка, оставили горы мертвецов по всем кварталам, сожжённая техника, свернутые стволы томных танков. Вдоль центральной улице наставлены кресты, на которых висят юные бойцы, тут все пропахло гибелью и страхом, отходя, федералы обязаны были кидать собственных раненых и убитых друзей, даже хоронить ребят танками не представлялось вероятным, так как избито их фактически не оставалось. КПП, которое находилось в 20 км от городка, было разрушенно минометным обстрелом, боевики занимали вышины городка, отстреливали ребят из снайперок, приподнять голову больше колен, обозначало неминуемую погибель. Связи с командованием не было, наши старые рации еще русских пор глушились современными японскими сканерами, нет, мы знали, что содействие где-то в пути, где-то вблизи. Но когда она доберется, нас быстрей только уже не станет в живых, 200 человек в окружении и ни 1-го офицера, памятуя те минутки, какие мне довелось повстречать в Гудермесе, у меня стынет кровь, мимо моих глаз проплывают лица моих товарищей, друзей, вы сможете мне не верить, но я уже издавна не хожу на базар, да, я расист, и я этого не укрываю. Я знаю, что вы сможете мне заявить: «в всяком стаде имеется паршивая овца», но поверите, тут даже духам не тихо, я хочу вам рассказать один собственный рассказ, на первый взор умопомрачительный и не настоящий, но ОН БЫЛ!!! СЛЫШИТЕ БЫЛ!!! И я с пеной у рта, с иконой в руках буду это обосновывать!!! Да был!!!! Я, может быть, и сошёл с ума на той борьбе, но кроме меня это видели еще 200 человек!!! Впрочем не принципиально, пожалуй, я начну.
Мы стояли в центральном саде городка Гудермес, 200 человек уцелевших в кровавых схватках с боевиками, с ума выйти: 200 человек из 1500 тыщ, наверняка, я мог бы всех именовать поименно, руки дрожат как у крайнего алкаша, в орту пересохло, но воды нет, фляги практически пусты, и мы ее оберегаем, медикаментов также мало, о сигаретах и произносить не стоит, мы уже совершенно не схожи на воинов вооруженных сил РФ, а быстрей на бомжей в каких-либо тряпках, в выцветших камуфляжах с исстрелянными автоматами, длячего мы тут? Не знаю, но знаю, что умрем. Почему? Да поэтому что офицеров нету! Литовские ангелы всех перещёлкали, вы думаете тут воюют чеченцы? Ошибаетесь тут целый краска наций – от таджика, до афроамериканца.
– Тош, пора идти.
Меня одернул мой друг Сашка от горьких идей, мы желаем вылезти из Гудермеса и тронуться на юго-восток к нашей группировке, это хоть небольшой шанс избавить свои жизни.
Озираясь по граням, высматривая в черных улицах и окнах домов снайперов, мы идем данным курсом, прячемся в за искорёженную технику, в подвалах домов, в канализационных люках.
– Эй, ребят, глядите!!!
Нас окликнул Сашка “Белый”, мы так прозвали его вследствии фамилии Белянчиков.
Подбежав к Саньку, у меня собственно не было предела веселья – целёхонькая рация, еще рабочая, с практически полными аккумуляторами и шипящая, на теле мертвого связиста. Мы её содрали и отыскали пристанище в одном из пятиэтажных домов. Заняв его вполне и установив защиту, мы начали взывать о поддержке практически со слезами на очах, но рация безмолвствовала, упрямо выдавая нам предательское шипения на всех узнаваемых волнах, и в этот момент раздалась автоматная очередность с третьего окна, подорвавшись мы вмиг взлетели по лестнице. Молодой юноша вглядывался в темноту.
– Володь, ты что х……. страдаешь?
– Да ты охренел, захотел, чтоб духи нас обнаружили…
– Ребббяяяттт, там некто имеется, я кого-либо видел…
Показывая пальцем, проговорил Володька, и, вправду, некто шёл, подняв руки вверх…
Быстро взбежав до подъездной двери и заняв позиции, мы стали ожидать нашего ночного посетителя.
Долго ожидать не довелось, в дверь стукнул гранит.
– Не стреляйте… Свой… Я собственный!
Мы услышали кристально российский глас и мало расслабились.
– Вы кто? Держите руки так, чтоб их было следовательно.
Крикнул пришельцу Игорь Краснов. И стал аккуратненько раскрывать подъездную дверь отделанным к перестрелке автоматом
– Не стреляйте. Я – старший лейтенант мотострелковых войск, Черпатов Алексей Викторович!
Тут у нас отлегло совсем, неужели офицер!
Проводив нашего новейшего командира к рации, мы уставились на него очами совершенной веры: он то буквально знает, что делать, он же уцелел в этом аду один и натолкнулся на нас, стало быть, опытнейший в боевом плане человек.
Старлей не стал нас ослаблять объяснениями, а отдалприказ вылезать с рассветом на север. Мы, естественно, не стали противоречить, желая и планировали идти в иную сторону.
С рассветом мы покинули пятиэтажку и направились совместно со старлеем. Не заявить, что отлично шли, стычки с боевиками были непрерывно, но добро и, что удивительно, никто не умер, да что не умер, никого даже не ранило, желая, когда шли по скверу, попали под настоящий обстрел. Мы не видели, чтоб старлей хватал в руки орудие, он более командовал, отдавал указы и корректировал пламя. Мы снимали с крестов и со столбов наших ребят, покуда не дошли до безопасной зоны к краю городка с северной стороны и не словили наш знак.
Рация нам вещала о том, что наше доминирование стоит только в 7-ми км от нас и что это чистая территория без зеленки и домов… Чистым полем только 7-мь км – это презент судьбы, от веселья мы были на седьмом небе, и даже не увидели, как исчез наш командир, элементарно пропал.
Да, это было странным, мы находили его часа 4, покуда я его не нашёл….
Я стоял элементарно в оцепении, всматриваясь в тело на кресте… Сомнений не было: с него глядели глаза старлея, такого человека, который выручил жизнь 200-х ребят, но его уничтожили не вданныймомент и даже не день обратно, а, как минимум, недельку – тело было изуродовано, ног не было вообщем, глаза также вырезаны, уши порваны, но все же это был он, мы, естественно, сняли его тело, теплясь верой, что это только только близнец или чрезвычайно схожий человек, но в кармане мы отыскали бумаги, в которых было черным по белому написано: Ст. Лейтенант, Черпатов Алексей Викторович.