В “восьмидесятые” обязательной традицией для каждого уважающего себя учебного заведения было вывезти студентов на полевые работы в подшефный колхоз… Данная история – из тех времен, свидетелями ее стали несколько человек, тогда это были студенты одного техникума.
Попав на “лоно природы”, молодые люди работали днем, а по вечерам резвились под кассетный магнитофончик, попивали (с трудом раздобытые в те времена дефицита) горячительные напитки, после чего некоторые особо ушлые товарищи отправлялись гулять – грех было городским детям не воспользоваться такой замечательной возможностью.
И вот, однажды ночью три парня и две девушки в очередной раз улизнули из-под надзора преподавателя, который скомандовал отбой и с чистой совестью удалился – и, выбравшись через окно наружу, пошли исследовать окрестности. Очень ярко светила полная луна, была ранняя осень – ребята вылезли не небольшой пригорок, который заприметили еще днем. Росли здесь старые деревья, и вид открывался изумительный – было видно и деревню, и поля, на которых студенты работали днем, и очень красивое старинное сельское кладбище, с развалинами церкви сбоку. С правой своей стороны кладбище вплотную подступало к пригорку, и к небольшому участку поля с другой, на котором бесконтрольно и буйно рос бурьян, высокие кусты какой-то дикой травы и прочая “амброзия” – сразу видно было, что этот участок земли заброшенный и никому не нужный – колхоз им, по-видимому, не интересовался. Увлеченные разговорами и прочим (рассказчик умолчал о том, употребляли ли они в тот раз “огненную воду”) студенты, устроившись прямо не земле, в начале не слишком присматривались к окрестностям, занятые своими делами… А потом вдруг одна из девушек с удивлением воскликнула:
– Смотрите!
– Что?
– Да вон, возле кладбища, кто-то… Что это он там делает, а? Непонятное что-то…
Молодые люди сходу активизировались – но испугались они в тот момент в основном того, что кто-то из преподавателей заметил их отсутствие и принял меры по прочесыванию местности с целью розыска пропавших нарушителей.
Присмотревшись к залитой лунным светом поляне с сорняками, они разглядели довольно странное явление – по периметру ее, равномерно и медленно передвигался человек в каком-то светлом одеянии, а снизу в темном – как будто был в широкой рубашке и брюках. Более всего напоминал он довольно высокого и широкого в кости мужчину, с темными короткими волосами, и в принципе ничем не выделился бы из толпы людей – если бы не одна особенность. На лицо его – практически по самые глаза – была натянута широкая полоса какой-то плотной материи, стянутой узлом на затылке. Человек этот медленно и методично, с видом привыкшего к подобной работе, взмахивал огромной косой – ее широченное лезвие было видно каждый раз, как она поднималась… Эти странные сельскохозяйственные работы в середине ночи еще как-то можно было объяснить – и студенты начали переглядываться между собой в недоумении, как и все “нормальные” люди, они уже готовы были списать все на некоего “дубаря-колхозника, который с пьяных глаз день с ночью перепутал”, но тут один из парней, чуть пригнувшись от неожиданности к земле, прошептал:
– Смотрите, он косит… А толку ноль – трава вообще не меняется…
– Да ладно!
– А че ладно?
– Что это, вообще, за придурок? Может пойдем, ближе посмотрим?
И двое препиравшихся, нерешительно глядя друг на друга, принялись спускаться вниз по склону пригорка. Оставшиеся видели, как они проделали примерно половину пути, – в то время как мужик на поле невозмутимо продолжал взмахивать косой – потом ребята замерли, как вкопанные, и несколько минут простояли в совершенном ступоре, глядя в сторону поля… А затем стремглав развернулись и бросились назад – с рекордной скоростью, несмотря на то, что бежать приходилось под гору….
Оставшиеся их товарищи в это время смотрели уже на них, а не на поляну – когда парни вновь оказались на вершине пригорка, принялись спрашивать их – в чем дело?
– Косит он… Косит… А коса через траву проходит – стебли даже не шелохнуться… И лезвие на лунном свету не блестит – хотя луна яркая… Подошли мы еще ближе… Он как обернется – а глаз у него как-бы и нету! Вместо глаз такие типа плошки черные, круглые… И вонь такая стоит – совершенно невозможная!
– Смотрите, его нету! – в недоумении воскликнула одна из девушек – и все снова посмотрели на поле. Там действительно было совершенно пусто – только недвижимые, стояли залитые ярким светом луны заросли…
До отъезда из колхоза одна из девушек, участвовавших в этой истории, не поленилась подружиться с местными обывателями, задав им украдкой вопрос – что за кусок поля за кладбищем? Ответили ей неохотно, но выяснить все же удалось следующее:
В 50-е годы, когда вновь восстановили колхоз, за кладбищем стоял небольшой домишко, в котором жила семья – вернувшийся с войны муж, его жена, и ребенок лет семи, – их сын. Жена работала в колхозе, мальчик ходил в школу – все было как у людей, и им в селе очень завидовали – несмотря на то, что глава семьи вернулся с фронта практически слепым. Завидовали одинокие бабы, оставшиеся вдовами или так и не успевшие устроить личную жизнь из-за войны… А мужик этот был нрава крутого, все это знали – а после того, как с войны вернулся, и вовсе стал часто руки распускать, избивать жену и ребенка за каждую ерундовую провинность. Зная это, кто-то и намекнул ему, что жена его во время оккупации “путалась с кем попало”, якобы “специально к себе в дом мужиков приглашала” и т .д. дальше по тексту… Сельские сплетни – хуже пистолета – перефразируя известное выражение…
Через некоторое время мальчик из этой семьи перестал ходить в школу, а жена стыдливо прятала под косынкой на работе следы чудовищных побоев, и постоянно рыдала. У нее попытались выяснить в чем дело – но она сослалась на то, что “ребенок сильно заболел”, и отпросилась домой. В тот же день она повесилась на дереве возле дома. Когда милиция приехала снимать труп, в доме нашли лишь в вусмерть пьяного отца семейства, у которого принялись выяснять, что случилось, и где ребенок. Он сказал, что отправил сына в город к какой-то четвероюродной сестре…
В деревне мальчика больше никто не видел. Через некоторое время после смерти жены, стали поговаривать, что около дома слепого сильно пованивает – как будто трупный запах. Потом стали говорить, что вонь такая, что к поляне около дома просто подойти невозможно… К тому же пара человек заметила, что ночью, когда совсем стемнеет, слепой выходит на эту поляну с косой и пытается скосить бурьян и кусты, что росли там в изобилии еще тогда – причем такой стеной, что продраться через них было просто невозможно. Так прошло лето – после самоубийства, а ранней осенью слепой перестал появляться в деревне – когда несколько уполномоченных от колхоза решились подойти к дому и узнать – в чем дело, оказалось, что дом пуст, и его хозяина и след простыл. То ли в город сбежал, то ли в лес ушел – больше его никто никогда не видел…
По деревне тогда ходили слухи, что в ночь, когда слепой сильно избил жену из -за сплетен, мальчику, их сыну тоже хорошо досталось. Видимо, он убежал от разъяренного отца, спрятался в бурьяне и умер там от последствий побоев, а жена побоялась кому-либо это рассказывать, да не снесла такой груз на душе. Когда же тело ребенка принялось разлагаться, стал слышен запах, и слепой, боясь, что правда откроется, пытался его найти – а учитывая то, что он ночью почти ничего не видел, стал косить траву на поляне, чтобы найти тело… Возможно он его и нашел – а возможно и нет…
С тех пор люди в деревне стали избегать этого места, обходить стороной дом, который постепенно развалился, и дерево, на котором повесилась несчастная мать.