У меня в семье имеется прадедушка. Ему 96 лет. Он и на борьбе посетил, и почтивсе в собственной жизни повидал. С борьбы возвратился целый в орденах, медалях и с контузией. Вернулся в Мурманск к супруге, она его уходили, о контузии правило забываться.
Так вышло, что судьба разбросала моих родственников по всей России. Семья моего прадедушки Жоры осталась в Мурманске, а я существую в Ростове. От матери слышал рассказы про прадеда. Фотографии она демонстрировала. А вот в живую я его никогда не видел.
Когда ему осуществлялось 90 лет, круглая дата, мать и я решили двинуть к нему в краски. Еще в поезде я чрезвычайно переживал. Мне было так любопытно увидеть моих родственников! Прадедушка Жора, его сын Артур, супруга Артура Настя, сын у них, мало ветше меня, Илья. Так хотелось их увидеть. Я всю путь задумывался, как же мне себя новости, что произносить.
И вот мы приехали… На вокзале нас повстречал Илья на машине. Такой изысканный, прекрасный. Вы не задумайтесь, что я не той ориентации, элементарно вправду он вызвал у меня букет позитивных чувств. Благополучно добрались, там нас ожидал роскошный стол. Оказывается, Настя с самого утра готовила. Чуть позднее я увидел сидячего под потолком Артура. Он снимал сеть и попутно мыл потолок.
– Дедуля совершенно плох. Вчера лег в постель и лежит вот. Ноги, произносит, отвергают, бродить чрезвычайно тяжко. Зато усмехается. – шепнула Настя маме.
Зубы у дедули разрешено было подсчитать на пальцах рук. Представляете себе эту смешную картину! Но в то же время, когда я глядел на дедушку Жору, у меня было глубокое почтение к нему и гордость за его поступки.
День появление отпраздновали. Придвинули стол прям к дедушкиной постели. Он сел как правитель в одной пижаме. Такой смешной он.
Через некотороеколичество дней я остался с дедушкой один. Артур работал, а Илья повез маму и Настю за покупками. Дедуля тихо просидел в кресле целый день. Я его два раза покормил, а сам сел декламировать. Дедушка травил анекдоты, острил. Потом произнес, что желает дремать. Так сидя он и заснул.
Время было 8 вечера, на улице начинало темнеть. Я глядел телек. Вдруг пробудился дед с странным бурчанием. Я поглядел на него – сидел так же, укутавшись в покрывало.
– А желаешь поведаю, как я германцам бошки откручивал? – спросил он каким-то опасным гласом.
Я кивнул башкой и выключил звук в телевизоре.
– Иду по роще, гляжу – сидит один на пригорке, нищету справляет. Я неслышно подкрадываюсь, приложил ему пистоле к затылку. А он мне – нихт, нихт, сдаюсь! Беру его за волосы и произношу, что бы проваливал домой, дремать. И тут этот негодяй пистолет попробовал вынуть. Ну размышляю, или я его или он меня и беру шею ему быстренько скручиваю. Подох он!
Я сидел в шоке уставившись в телек, стараясь осознать произнесенное и прикрыть вытаращенные от кошмара глаза. Дедушка говорил это так медлительно, я на каждом моменте ожидал реакцию, а она выстреливала из его уст, как пуля из пистолета. Мне стало не по себе. Первый раз он таковой ужас выдал. Ты взгляни, как запомнил то все!
Посмотрел на дедушку. Он сидел там же, в углу комнаты, в кресле. В комнате уже было темновато, но я видел его хитрую улыбку. Через пару минут я услышал храп. Успокоился мало и продолжил глядеть телек. В половину девятого я лишь потянулся за пультом, как услышал твердый глас дедушки сзаду:
– Поздно. Иди дремать.
Я возразил, мол, еще не поздно, да и я дремать не хочу.
– Поздно. Дети уже обязаны дремать.
Я не смотря на дедушку продолжая находить потерявшийся где-то в кресле пульт произнес что я не малыш и не хочу дремать.
– А я тебе произнес!!! Башку сверну!!!
Я повернулся: дед, аналогично какому-то червю, извиваясь, скатился с кресла, поднялся, и по бывшему извиваясь, подходил ко мне. Его глаза, в которых была некая лютая злость и нелюбовь я увидел и в темноте. Дедушка кое-что бурчал себе под нос, говорил, что детки обязаны дремать. Меня охватил ужас. Тело стало ватным, я не мог стать с кресла. Дедуля все продолжал медлительно близиться ко мне. Как это было можетбыть? Он пару часов обратно даже в туалет не мог подняться и посещать, а тут он шагал ко мне элементарно так.
– Дедушка, иди сядь. Перестань острить.
Кто бы меня послушал? Он уже стоял прям перед мною и злобно глядел. Я попробовал стать, но дедушка… Старый хлипкий дедушка… Он мертвой цепкой брал меня одной рукою за шею, одной вцепился в волосы. Я хрипел, пробовал прибрать его руки. Он держал меня чрезвычайно прочно. Боль разливалась по телу. Казалось, что еще чуток чуток и старец задушит меня. И тут я каким-то чудом выкрутился, свалился с кресла на пол и рванул в ванную. Там я закрылся и сидел. Отдышался… Звуков от дедушки я не слышал. Слышал, как колотило мое сердечко.
Не знаю, насколько я просидел в ванной, пришел Артур.
– Папаня, привет!
– Здравствуй, сыночка. Как служба? Припозднился ты сейчас.
Артур прошел мимо ванной в кухню, позже, судя по шагам в спальню.
– Пап, а Паша где?
И тут дед совсем меня убил…
– А он разве не с тобой был? Он же уходил, я видел.
Выходить то, я уходил, за картошкой и хлебом. Но позже пришел. Как так то?
Артур начал звонить мне на подвижный. Он запищал в иной комнате и тут я выскочил из собственного убежища. Те в один глас: Паша!!!
Сторонясь миролюбиво сидячего в кресле дедушки, я брал Артура под руку и увел в иную комнату. Я показал ему свою шею, поведал, как все было. У него не было колебаний, что я не вру, судя по моему взмыленному виду. Артур оставил меня в комнате и пошел к деду. Они о чем то побеседовали и он возвратился за мной.
– Сыночек, одень мне очки! – умолял дед у Артура.
Когда очки оказались у него на переносице – дед ахнул и залился слезами.
– Это что, я сделал? Серьезно я?
Мне стало стыдно… Я ничто не ответил. Дедушка потянул меня за руку, придавил мое плечо к себе и взмолился:
-Родненький, извини меня, старенького дурака! Я не знаю, как я мог такое изготовить.
При этом глас у деда был как ранее. Забавный, не злой…
Через пару дней мы направились домой. Добрались отлично. Не глядя на происшествие, у меня остались отличные и теплые идеи о всей семье. Через недельку нам позвонила Настя и произнесла, что у дедушки совершенно отказали лапти, поэтому, что все время сидел и не разминал их.
А чрез 4 года дед снова начал прыгать, как новый. Ноги прогуливаются, не отнимаются. Дедушка более не буянит. Сейчас дедуле уже 96 лет, а он все как молодой…