Жила наша семья тогда в жд конуре – так именовали домик на две семьи из красного кирпича. Как правило, будки эти размещались вдоль жд полотна. Так вот наш домик был на участке меж станций Еремеевка-Раздельная – Одесско-Кишиневской стальной пути. Мой отец был железнодорожником. Мама занималась хозяйством.
Случилось так, что отца отправили на курсы в Киев. Мама в то время была на сносях, ожидали приложение семейства. Как гласит поговорка: «Смерть и роды не ожидают погоды». И вот у матери начинаются роды, но кое-что было неблагополучно, и она дома разродиться никоимобразом не могла. Соседка как могла поддерживала ее и, видя, что без мед поддержке не встать, она воспринимает заключение выслать маму в районную жд клинику поездом. Выбрала поезд скорее. Зная расписание пассажирских поездов, она с поддержкой толовой петарды останавливает поезд и сопровождает маму в клинику.( Петарды были у путевых обходчиков на вариант принужденной приостановки состава по случаю поломке пути).
А было это 7-го ноября в день 22-ой годовщины Великой русской октябрьской социалистической революции, в праздник, который целый русский люд торжествовал. Врачи также не были исключением, к тому же время уже было за полночь. Осмотрев доставленную роженицу, врачи не узрели никакой угрозы для ее жизни, поместили ее в дородовую палату, разрешено заявить, безпомощидругих позволять свои родовые трудности. Но все-же благодарю им за внимательность. Уже обессилевшую маму начали выручать. Ребенка-девочку угробили, а маме по пьяни все же сделали кесарево. Не обнаружив пульса, маму водрузили на брезентовые носилки и поместили в морг, оставив на цементном полу.
Соседка, приехав чрез день, выяснит о погибели матери. Вызывают отца из командировки. Он, как и положено, приезжает со всем нужным, чтобы отобрать усопшую супругу. По иронии судьбы ключ от морга был у доктора, делавшего маме операцию. Только открыли двери морга, а оттуда: «Людорезы, куда же вы меня…» — и т. д.
Отец, который никоимобразом не желал верить в погибель собственной 26-летней супруги, обрадовался такому обороту дела, а вот хирург, видевший, размышляю, за период собственной докторской практики много каждых катастрофических историй, на этот раз спасовал, услышав глас роженицы, тут же по двери сполз на пол, утратив на миг рассудок.
Отец его приподнял, определил к стенке и занялся матерью. Позвал на содействие. Маму положили снова в больничную палату. Хирург, необходимо дать ему на этот раз должное, сейчас о маме стал хлопотать и врачевать основательно, у нее был послеродовый сепсис. Поили ее с ложечки спиртом и, естественно же, использовали по тем временам новые мед препараты, чтобы избежать летального финала. Чтоб мать уцелела, хирург делал все от него зависящее. Но ужастики длились. Мама стала апеллировать на боли в животе, что там внутри все печет, ощущается бремя. Ее режут еще раз… извлекают пинцет с ватным квачом, брошенный во время кесарева. Об этом отец, наверняка, никогда бы не узнал, но там в отделении работала его двоюродная сестра.
Так вот, мать вульгарна на поправку и на вопросы, как там на том свете, говорила что видела. Очутилась она в саду, где в розовом цвету стояли деревья, на деревьях горели броским светом свечки, прогуливались в саду люди в белоснежных одеждах, длинных балахонах со ясной аурой кругом головы, как изображают на иконах. Все время звучала божественно-умиротворенная музыка, милая мелодия, наполняющая все естество благодатью. Было так просто и отлично. Приблизиться к гулявшим по саду было нереально, был установленный меж ними перерыв, отдаление. Видела мать и собственных родителей всех погибших, но не могла с ними столкнуться вблизи, мать шла за ними, а они удалялись. Но маме там было отлично. Потом внезапно вся эта священная краса исчезла из виду. Маме стало прохладно, мрачно, больно и ужасно. Она возвратилась. Когда очнулась, увидев над башкой окостеневшую холодную руку покойника-мужчины, она испугалась, манила на содействие, молилась, что осталась жива, рыдала о детях небольших( брату возле 7 лет, мне возле 2-ух).
Каким образом ей получилось жить, дивились и врачи. Ведь ноябрь! Врач папе заявлял, что вариант с матерью нестандартный, уцелела благодаря юности, здоровому сердцу. И это истина.
В 11 лет оставшись круглой сиротой, она немало трудилась, выживала. Последствия – простужена поясница, почки, лапти. Отец выручал ее в бочке с конским навозом( летом). В 35 лет отец катастрофически умер. Мама еще перенесла две операции. Отца пережила на 46 лет. Нас с братом поднимала одна. Умерла в 82 года. Светлая и нескончаемая память моей мамочке Полине Тимофеевне Сиротюк!