В одно красивое утро по «скорой» поступил к нам в хирургическое деление мужчина 45-50 лет. Был снят с самолёта в связи с ухудшением состояния во время полёта.
При осмотре – астеничен, отмечается желтушность кожных покровов, печень + 10 см. из-под рёберной дуги, бугристая, каменистой плотности. На УЗИ множественные узлы в печени, толпа метастазов в забрюшинном пространстве. На ФГДС – рак желудка с полным поражением. Настолько запущенной картины мы все издавна уже не видели. Онкологи не отобрали – инкурабельный, иноперабельный.
На вопрос, отчего ранее не обращались, клиент ответил, что знал своё болезнь, но работал, он являлся начальником большой строительной личной компании, была юная жена, которой желал представить мир и не желал её нарушать, благодарячему всё оттягивал исцеление.
Кстати, сняли его с супругой с интернационального борта, летящего из Франции. Так заявить, «увидеть Париж и умереть…»
Больной, как я уже писал, был неоперабельным. Больше такого, начал последовательно загружаться на фоне раковой интоксикации и печёночно-почечной недостаточности. Был определён в двухместную палату. Есть такие в каждом отделении для тяжелобольных и умирающих.
Мне довелось новости эту палату и врачевать, ежели это разрешено именовать исцелением, а точнее, способствовать мучения этого пациента.
Гемосорбция, дезинтоксикационная терапия, переливание эр. массы, обезболивающие препараты, симптоматическая терапия некотороеколичество улучшили положение, средств на исцеление уже никто не сожалел, но клиент шёл к собственному логическому концу.
Из дискуссий с пациентом я узнал, что он владеет некотороеколичество квартир, домов, некотороеколичество филиалов компании по всей России. Недавно женился, ещё до такого, как узнал о собственной заболевания, безрассудно обожает свою жену. Короче, как в песне, для супруги всё: кольца и браслеты, платьица и жакеты, а втомжедухе машинки и квартиры, Парижи и Каиры…
Как и положено, была проведена разговор с женой – юный, ухоженной, прекрасной дамой. Доложено о диагнозе жена и вероятном финале болезни. Обратила на себя интерес совсем спокойная реакция на это, в общем, трагическое для семьи, весть. Вначале всё списывалось на некую инфантильность супруги вследствии её юности, шок от извещения.
Мы все сталкивались в собственной практике, что после таковых извещений родственники как бы окаменевали, а позже лишь прорывались какие-то эмоции. Это, в принципе, обычная реакция у неких.
Но тут всё оказалось по-другому…
После такого, как клиент ощутил, что слабнет, он, приводя в распорядок документацию и свои дела, чрез юриста перевёл все свои «активы и пассивы» на жену. Больше у него никого не было.
Сделав это, он впал в кому, из которой уходил временами на час, два.
Супруга после подписания всех документов пропала. Нет, она звонила, увлекалась, не скончался ли её «любимый супруг», но в клинике её более не видели.
Но не это было ужасно.
Пациент, выходя из комы, непрерывно умолял позвать жену. Просил об этом сестёр, санитарочек, меня. Все мы ей не раз звонили, умоляли хоть на 10-15 минут придти и, так заявить, дать долг. Но безуспешно. Пациент злился на нас, типо мы не запускам супругу к нему.
И вот наступил момент, когда силы пациента закончились.
Умирать он начал в 10: 00, когда впервыйраз настала приостановка дыхания и сердечной деятельности. Реанимация в таковых вариантах не проводится, благодарячему он был осмотрен мной и анестезиологом. Дыхание, пульс, влияние не определяются в течении 10 минут, констатирована погибель и изготовлена запись в летописи заболевания. Больной укрыт простынёй и оставлен в палате, как у нас было принято, на 2 часа перед выносом в особое помещение.
10: 50. Прибежала постовая сестра в шоке. Пациент открыл глаза, отбросил простыню, зовёт жену. Бежим в палату. Пациент в сознании, дыхание, влияние, пульс на «мизере», но имеется. Постановка системы, добро подключичку не успели вынуть. Пациент просит пригласить жену. Звоню ей, разъясняю ситуацию, прошу приходить. Получаю в протест единодушие, что “сейчас приеду”.
11: 30. Остановка сердца и дыхания. Повторный осмотр вместе с зав. отделением и анестезиологами, начмедом, подключены все имеющиеся контролирующие характеристики жизнедеятельности пациента приборы. Везде целый «ноль». Констатация погибели. В историю ничто не пишу. Ту, первую запись, о погибели пациента довелось выдёргивать из летописи. Ждём два часа.
12: 00. Больной возрождает, снова одна просьба – хочу проститься с женой. Опять звоним супруге, вместе с зав. отделением умоляем приехать. Опять – “сейчас еду”. Ждём.
13: 00. Больной снова погибает, в следующий раз. Опять консилиум, констатация погибели. Анестезиологи начинают звонить во все свои университеты и всем докторам, был ли таковой вариант в прошедшем или у кого в практике. Мы, доктора, затеваем наезжать на них. Или держите в реанимацию, или объясните, что проистекает.
14: 00. Больной возрождает, начинают давать сигналы все приборы. Опять зовёт супругу. Звоню данной твари в юбке, матерюсь в трубку, обзываю всяко. Думаю, может, приедет на меня жалобу за обида составить и к супругу заглянет случайно. В трубке Безмолвие, снова – “сейчас еду”.
У всех эмоциональное бессилие, сёстры навзрыд рыдают в сестринской. Одна лишь древняя санитарка бабушка вера сидит у пациента и гладит его руку, приговаривая: “Потерпи, миленький, вданныймомент придёт она, потерпи. ”
15: 20. Смерть больного…
16: 40 Ожил… Зовёт супругу. Уже никуда не звоним. Всё ясно.
17: 20. Умер.
18: 00. Ожил. Уже никого не зовёт, элементарно руководит очами по граням. Сидим с ним вблизи, я и бабушка вера, совместно, более ни у кого нет сил на это глядеть. Она упоминает, что в её бытность санитарки в военно-полевом госпитале в Великую Отечественную был таковой же вариант. Тогда день, вот так же временами возрождая, погибал юный солдатик, который манил свою маму.
19: 20. Очередная погибель пациента. Единственным различием в этот раз были произнесённые им как бы в бреду два слова: “Не пришла. ”
Прождали два часа, возникли все симптомы погибели, трупные пятна. Больной погиб.
Девять часов агонии, многократное возвращение «оттуда» лишь из-за такого, чтоб проститься, в крайний раз увидеть любимого человека. У меня нет слов. Как нет слов обелить, разъяснить поступок этого самого «любимого человека».
Она – супруга – пришла на последующий день отобрать золотую цепочку, крестик, перстень и золотые часы супруга.
Отдавала ей всё это бабушка вера. Наклонившись к уху, она кое-что произнесла ей, дама побледнела и выбежала из отделения. Как я её не пытал, в значении бабушку Веру, что она ей произнесла, она не разговаривала до 1-го варианта.
Прошло возле полугода. На общебольничной конференции гинекологи докладывают о тяжкой нездоровой, которую сняли с поезда с профузным маточным кровотечением на фона рака матки с метастазами и распадом. Ну, как говорится, гинекологам гинекологическое, докторам – хирургическое. Да, отметил для себя, что тяжёлая нездоровая в гинекологии, ну и всё, это их трудности.
Но после обеда ко мне подошла бабушка вера и произносит: “Однако, как я ей и произнесла, отберёт он тебя с собой и конкретно тут, в данной клинике, так и выходит. ” Она поступила с кровотечением в гинекологию.
Сначала я не сообразил, о чём это она. А бабушка вера и произносит: “Помнишь, ты меня пытал по поводу супруги такого, кто погибал цельный день, а супруга не пришла, что я ей тогда сказала… Так вот, я ей произнесла, что ты не попрощалась по-человечески с супругом, а он тебя чрезвычайно шибко обожал. Значит, он тебя быстро отберёт с собой, и умрёшь ты в данной же клинике. ”
Я не пошёл к данной нездоровой, не поглядел на неё, тошно стало и противно на душе, никому ничто про неё не произнес, так же, как и бабушка вера.
Умерла она чрез день.