Два года обратно я похоронила супруга. Первый год не прекращая рыдала, так мне его было жалко. Он был хорошим, замечательным человеком. Детей с ним развивали в унисон. Всегда поддерживал меня, что бы не приключилось. Даже когда я произнесла, что буду увольняться с работы, он выслушал меня и произносит: «Мама решила выйти с работы. Я ее отлично разумею и поддерживаю. Как-то проживем». Он постоянно подставлял плечо, успокаивал, пытался изготовить некий презент, порадовать.
В крайний год перед гибелью он замкнулся, стал каким-то печальным, отрешенным. Когда я его спрашивала в чем дело, он переводил беседа на иную тему. Потом мы с дочкой затеялись делать ремонт в его квартире( от бабки ему досталась). Сделали ремонт, приобрели все новое: кухонный гарнитур, плиту, морозильник, стиральную машинку, в общем довольствовались, что все выходит. А он единожды произнес: «Я тут существовать не буду. Это все для посторонних людей». У меня когда-то больно сжалось сердечко. Я некое время глядела на него, а позже махнула рукою: «Что за глупости ты разговариваешь! ». А единожды его продолжительно не было с работы. На звонки не отвечал. Потом нам в дверь позвонили. Я открыла, а там посторонние люди, какие произнесли: «Ваш муж свалился, скатился по лестнице со другого этажа. Лежал без сознания». В клинике его обследовали и нашли на голове две гематомы, одна крупная, иная – вменьшеймере. Пролежал он там возле месяца. Намучились мы, ужасно вспоминать. Дежурили по суткам, брали лекарственноесредство, приносили одеяла, простыни, в клинике этого не было. Он же непрерывно кое-что заявлял. Говорит, произносит, а что непосредственно, почему-то. И, судя по всему, не понимал, что лежит в клинике.
На 30-й день решили его отобрать домой. Привезла физкультурный костюм, обувь, в общем подготовилась. Как вданныймомент незабываю, стою около входных дверей больницы, а лечащий доктор проходит мимо и произносит, что в пн нужно делать ему трепанацию, подругому башка взорвется. Меня как обухом по голове… Обзвонила всех знакомых, узнаю, что делать? Все в один глас – нужно делать операцию… В общем операция прошла отлично, он пришел в рассудок и узнает меня: «Где это я? ». Я отвечаю, что практически месяц в больнице». Он ужасно опешил и произносит; «Как же вы справляетесь? ». Я только развела руками. Целый день мы с ним разговаривали, не могли наговориться. В палате довольствовались – собственного полку прибыло! А вечером он мне произносит: «Я буду ретироваться! ». Я стою, не могу словечко заявить, а позже расплакалась, закричала: «Не смей даже мыслить об этом! »
Утром его отобрали в реанимацию. Ночь я провела страшно, все порывалась позвонить и останавливала себя. Позвонила в 6 утра. Ответили, что состояние тяжкое, но стабильное. Договорились, что пустят нас в 10. 00. А в 7. 15 звонок: я с леденящим страхом ощутила, что его уже нет. Не приведи, Господи, никому испытать такое! Голос в трубке: «Вы такая-то? » Говорю, да. «Це ви звонили? » Да. «Ваш чоловік умер, сюди не їдте, огов же повезли в морг! ». Потом похороны, позже страшный год уже без него. Я всюду находила его знаки интереса: то комплект полотенец, то кремы( он знал, какие мне необходимы), то комплект носовых платков и т. д. Я глядела на них и рыдала не прекращая, разумея, что он ЗНАЛ, что ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ! Однажды не в мощах утихнуть, я воскликнула: «Господи! Да, скажи же мне, как он там! ».
И СНИТСЯ МНЕ СОН: Иду я за кем-то по коридору, вхожу в ослепительно белую комнату с крупными белыми окнами. В углу стоит большой включенный комп с удивительной волнистой клавиатурой. Я такового никогда не видела! Поворачиваю голову, а муж стоит вблизи, юный, лет 20, опустил голову, вроде как стесняется… Я обхватила его руками, радуюсь, узнаю: «Ну, как ты, что ты? » И в голове прозвучал протест: «Он – здоров. Его вылечили лучами». Проснулась в 4 утра, лежу, снова и снова прокручиваю этот сон – не сон. Видимо, Бог позволил моей душе увидеть его и мало утихнуть. Каждый раз спасибо Его за это.