Холодный ноябрьский ветер обжигает лицо, пробирается под ворот. Началась первая вьюга в этом месяце. Я сижу у могилы, на памятнике которой различается силуэт красивой девочки лет 17-ти. Беру пластиковый стаканчик, наливаю и допиваю остатки. Взглядываю на время: уже полдевятого вечера. Вглядываясь на дорогу, я вижу два силуэта. Это Паша и Витек. Открывается вторая бутылка водки. Видно, что меня понесут под руки – думал я. Мы разливаем белую по пластиковым стаканчикам. Прости нас, Тоня Иванова. Прости нас, злобных ублюдков, которые издевались над тобою и подвели тебя к черте невозвращения. Тогда, девятого августа, с пятого этажа сиганула вниз школьница. Она была немного пухлой, робкой, не могла постоять за себя. Над ней издевался весь класс, а главное мы – 4 чудовища.
После ее похорон начали происходить странные вещи. Как рассказывали сторожи: то стоны, то скрипы, то чьи-то шаги возникали в пустующей школе ночью. Сторожи менялись каждый раз, потому что не могли далее находиться в этом помещении. Нервы не выдерживали. Вскоре ее и вовсе закрыли из-за карантина.
В близлежащих домах начинались эпидемии, вспыхивали самопроизвольно пожары. Зашедшие в пустующую школу наркоманы, пьяницы, или просто бродяги уже не выходили оттуда. Около могилы Тони все шло тоже неладно. Иногда кладбищенский сторож слышал плач на кладбище ночью, когда оно уже было закрыто. Некоторые алкаши травились паленным пойлом и замерзали прямо у могилы. Не раз приходили священники, но сделать ничего не смогли. Нам говорили, чтоб мы молились за ее душу невинно убиенной. Хотя даже в церкви не отпевают самоубийц.
Вскоре дело дошло до нас. Родители Паши погибли в автокатастрофе. С КАМАЗа на них упала огромная бетонная плита и придавила насмерть. Молодая Сестра Вити в одночасье сгорела от рака. Здоровая молодая женщина. Тоня приходила нам в кошмарах. Первым не выдержал Коля и застрелился из отцовского карабина. Может, так он хотел искупить свою вину и остановить цепь несчастий.
А сейчас мы стоим у могилы убитой нашим поведением жертвы и молимся о прощении. Если достоим до утра, то можно успокоиться еще на год. В следующем ноябре умрёт, погибнет кто-то еще. Простит нас.