В летописи Франции имеется памятная дата — 10 августа 1792 года, день провозглашения Французской республики.
Накануне вечером в Париже началось народное возмущение. После его победы администрация перешла практически в руки революционеров. Король Людовик xvi и его семья были подвергнуты аресту.
Но уже 29 августа на местность Франции вторглась 80-тысячная прусская войско, чтоб вернуть монархию. В авангарде наступал отряд французских дворян-эмигрантов, жаждавших расправиться с неприятными революционерами. Главнокомандующим армиями был барон Брауншвейгский.
2 сентября был занят Верден. Но позже продвижение войск интервентов замедлилось, таккак они столкнулись с возрастающей враждебностью народонаселения. Повсюду фермеры вооружались и атаковали на малые отряды пруссаков. Снабжение их армии стало проблемой. 20 сентября у селения Вальми она предприняла попытку пришествия на позиций французов, но революционные доли отбили его. А скоро началось сплошное отклонение войск барона Брауншвейгского, в считаные дни покинувших французскую местность.
С военной точки зрения для этого у пруссаков не было никаких обстоятельств. Отступавшие совместно с интервентами эмигранты не лишь кляли барона за «измену», но и утверждали, какбудто он был подкуплен представителями Парижа: те типо передали главнокомандующему бриллианты французской царицы для оплаты его миллионных долгов.
Чтобы опровергнуть эти домыслы, барон Брауншвейгский напомнил, что в походе совместно с ним был прусский повелитель Фридрих-Вильгельм ii, имевший разрешающий глас в штаб-квартире его армии. Тем самым полководец достаточно прямо давал взятьвтолк, от кого исходил веление об отступлении. Но отчего повелитель это сделал, оставалось загадкой.
Тайна раскрылась чрез 5 лет, когда прусский повелитель погиб. В берлинской газете были опубликованы воспоминания 1-го из приближенных Фридриха-Вильгельма, пользовавшегося его необыкновенным доверием. В них рассказывалось о магическом случае, который произошел с венценосной особенной в занятом пруссаками Вердене недавно до боя под Вальми.
Верденское волшебство
Сначала некотороеколичество слов о личности короля. Фридрих-Вильгельм ii, племянник Фридриха ii Великого, который практически полвека стальной рукою правил царством, поразительно различался от собственного разумного, интеллигентного и ловкого предка на прусском престоле. Новый повелитель был ограниченным, туповатым человеком, фанатом оккультизма и членом секретного магического сообщества розенкрейцеров.
Фридрих-Вильгельм избрал его посреди остальных схожих сообществ, во множестве появившихся в то время вследствии простоты наименования: практически «роза и крест». символизировала душу, а милый крест — человечное тело. Король добровольно воспринимал роль в волшебных сеансах, когда, стоя перед треугольным алтарем, алчно прислушивался в неясные заклинания, какие обязаны были отдать вероятность знаться с духами.
А сейчас вернемся в Верден. В один из вечеров Фридрих-Вильгельм устроил бал в честь прусских офицеров и французских дворян-роялистов. На балу правило шумное пиршество. Неожиданно к Фридриху-Вильгельму уважительно подошел некий человек, целый в черном. И шепотом сказал некотороеколичество слов. Король дрогнул — это был отлично узнаваемый ему пароль загадочного ордена розенкрейцеров. Повинуясь знаку, поданному незнакомцем, Фридрих-Вильгельм последовал за ним.
В конце концов, человек в черном привел его в маленькую комнату, стенки которой были окрашены в зловещий темно-красный краска отблесками пламени, пылавшего в камине.
Пока повелитель осматривал это угрюмое помещение, незнакомец пропал. У Фридриха-Вильгельма появилось боязнь, не привлекли ли его в ловушку. Он уже направился к двери, но его приостановил властолюбивый глас, звучавший чутьслышно, какбудто из иного решетка.
— Остановись! Не уходи отсюда, покуда не выслушаешь такого, что я тебе скажу…
В полутьме сбоку от камина внезапно появилась некая фигура. Вглядевшись, повелитель похолодел: перед ним был привидение его покойного дяди. В отблесках пламени Фридрих-Вильгельм рассмотрел настолько знакомое худое лицо с нехорошо выбритыми щеками, соответствующий профиль, нос, запачканный нюхательным табаком, живые глаза, сгорбленные плечи. На призраке был всегдашний силезский сюртук, узнаваемый любому, видевшему короля в крайние годы его жизни. К тому же он базировался на неизменную трость, рукоятка которой была покрыта кожей, шибко потертой от продолжительного потребления. Вне каждого сомнения это был он — Фридрих ii и никто иной!
— Ты узнал меня? — с очевидным нетерпением спросил привидение гласом покойного Железного Фрица. Убедившись по лицу короля, что тот готов с почтительным интересом слушать его, привидение твердо продолжил:
— Когда ты двигался из Баварии в Бре-слау совместно с армиями, которыми я доверил тебе руководить, я при всех заключил тебя в объятия и произнес: «Ты более, чем мой племянник, ты мой сын и унаследуешь мою администрация и славу». Так вот, сейчас я пришел востребовать от тебя сыновнего подчинения. Я пришел подтвердить тебе слова, какие правитель Карл vi услышал в бору Манса: «Не езди наиболее спереди на коне, ибо тебя предали»…
После этого впечатляющего введения привидение рассказал королю, что французские роялисты кинули его, втянув в страшную для Пруссии авантюру. Поэтому он обязан немедленно пресечь участвовать в ней, подругому его ожидает лишение престола, тюрьма и быстрая погибель.
Пламя в камине практически догорело, и в сгустившемся мраке привидение пропал. В тиши не было слышно шагов, и благодарячему повелитель был готов поклясться, что тот элементарно растворился в атмосфере. Сам же он остался торчать, обдумывая услышанное.
Больше только на Фридриха-Вильгельма подействовало крайнее пророчество. Без трона он полностью обойдется. Другое дело, когда стиль идет о жизни и погибели. Он чрезвычайно желал существовать. Что касается предостережения фанта Железного Фрица, то розенкрейцеры утверждали, что духам беспрепятственно грядущее и благодарячему они никогда не заблуждаются в собственных прогнозах.
На последующий день повелитель Фридрих-Вильгельм ii отменил планировавшееся пришествие его армии на Париж, а скоро дал веление об общем отступлении.
Впоследствии он не раз пробовал с поддержкой волшебных заклинаний начать дух собственного дяди, чтоб отчитаться в исполнении его указания и спросить, что ожидает его в будущем. Но привидение Железного Фрица никоимобразом не являлся. Тогда повелитель попросил собственных наставников-розенкрейцеров разъяснить, отчего дух упрямо избегает общения с ним и не предсказывает ли это для него, Фридриха-Вильгельма, беды. Они успокоили собственного адепта, сказав, что дух усопшего Фридриха ii Великого пришел на содействие племяннику, когда для такого настал решающий момент. ныне же спереди у него светлое грядущее и благодарячему Железный Фриц не считает необходимым ввязываться в ход событий. Так что до конца жизни прусский повелитель был уверен, что былудостоен большой чести замечать реального духа.
Догадки Бомарше
На этом разрешено было бы определить точку в летописи с фантом, решившим финал борьбы, ежели бы не узнаваемый французский драматург Пьер Огюстен Бомарше.
В середине сентября 1792 года, как раз во время описываемых событий, он решил проведать собственного старенького друга, популярного артиста театра «Комеди Франсез» Флери, который играл еще в премьере его известной «Женитьбы Фигаро». Дома оказалась лишь 10-летняя племянница артиста, знавшая Бомарше и добровольно отвечавшая на его вопросы. По ее словам, 8 или 10 дней обратно Флери уехал в Верден. Бомарше был изумлен: этот град, оккупированный пруссаками, был самым неуместным помещением, чтоб пробовать играться в театре.
Через некое время Бомарше опять заехал к Флери и на этот раз поймал его. Драматург взялся расспрашивать его, но традиционно разговорчивый артист наотрез отказался сказать что-либо о собственной поездке. Сказал лишь, что «сыграл самую главную роль в собственной жизни». Но какую конкретно и где, произносить не захотел, чем еще более разжег любопытство Бомарше.
Прошло 5 лет, но драматург не забывал о загадочной роли, сыгранной Флери. Когда же он прочел в газете о встрече прусского короля с фантом Фридриха ii Великого, то сходу додумался, длячего артист ездил в Верден.
За некотороеколичество лет до этого Флери с огромным успехом сыграл роль Железного Фрица на парижской сцене. Будучи очень честным актером, при работе над значением он выучился мастерски гримироваться под прусского короля, воспроизводить его жесты и глас. Мало такого, для придания себе совершенного схожести Флери умудрился заполучить из Берлина даже его старую шапку, сапоги и сюртук, не пожалев для этого изрядной суммы средств. В результате те, кто собственно знали Фридриха ii, в один глас разговаривали, что чрезвычайно тяжело отличить «копию» от «оригинала».
Когда же во Францию вторглась прусская войско, чтоб вернуть неприятную монархию, некто вспомнил о том, как искрометно играл прусского короля артист Флери и решил доверить ему еще раз проиграть эту роль. Шансы на успех были значительны, поэтому что даже просвещенные люди такого времени веровали, какбудто в решающие моменты перед вершителями судеб имеютвсешансы проявляться с такого света призраки их предшественников.
Скорее только, этот уникальный чин выдумал секретарь 1-го из главарей революционеров-якобинцев Дантона по имени Фабр-д’Эглантин, который сам писал пьесы и отлично знал артистов «Комеди Франсез». Он сочинил убедительный контент, который Должен был произнести «призрак» Фридриха ii перед его племянником, веровавшим в привидения и прочую мистику. А их навстречу организовали члены могущественного секретного ордена розенкрейцеров.
Остается лишь прибавить, что о разгаданной Бомарше тайне неожиданного отступления прусской армии газета «Жур-наль де виль и де кампань» поведала уже после погибели драматурга. Дело в том, что в то время активность очень могущественного «Братства розенкрейцеров» была окутана секретной. В Париже, где было много их адептов, никто не знал их имен. Однако ни у кого не было колебаний, что они не остановятся ни перед чем и убьют хотькакого, кто свободно или непроизвольно окажется в числе их врагов.
Бомарше отлично знал, как это делается, таккак сам воспринимал роль в разных секретных операциях, и благодарячему выбрал не дерзать, так как опасался начать возмущение розенкрейцеров. Ведь дело касалось не элементарно что-то необыкновенного, связанного с мистикой, а, как сейчас молвят, большущий политики.
Однако опаски драматурга были бесполезны. Когда вся эта деяния получила огласку, сами розенкрейцеры выбрали сохранять Безмолвие, не опровергнув и не подтвердив ее. Ведь в всяком случае она была им на руку, таккак они представали в ней в роли вершителей судеб. Говоря современным языком, это был для них хороший бесплатный пиар.
* * *
Впрочем, даже ежели Вильгельму-Фридриху ii на самом деле появился привидение короля Фридриха ii, это не меняет дела. Все одинаково финал борьбы решил реальный или фальшивый иностранец с такого света…