Так вот. Пришла я с работы, по пути в магазин заскочила, купила себе вкусняшек. Выходные впереди. Где-то в 2:30 легла спать, лежу себе спокойно, засыпаю, и тут на чердаке такой крик! Я перепугалась, но вставать не решалась, лежу, прислушиваюсь, и крик повторяется. Такой, как будто это лошадь режут… А потом топот копыт, ужасный топот, аж стёкла дребежжат. Мне даже показалось, что я в этот момент не дышу. Начала про себя молитвы читать, топота ещё больше, уже как будто специально стучат, и раз, всё стихло…
Долго я не спала, а на утро заглянула на чердак, а там! Кровавые следы копыт, бардак, все консервации разбиты, и почему-то клочья чёрной шерсти… Я офигела, мягко говоря. Кошек, собак у меня нету. Да пройти туда не возможно, пока либо окно не открыть либо дверь… Теперь каждый день перед сном отче наш читаю.
Шел урок рисования. Расшалившийся малыш выхватил у соседки баночку с гуашью. Девочка не закричала, не бросилась на обидчика, а просто взглянула пристально, и… шалун выронил краску с громким ревом. Подбежавшая учительница увидела, что на запястье у мальчика вздувается волдырь, как от ожога.
— Чем же могла она тебя обжечь! — недоумевала учительница
— Глазами,— плакал мальчик…
Этот загадочный случай произошел в одной из школ Бишкека в подготовительном классе. А рассказала нам о нем учительница та самая, которая стала очевидцем происшедшего. Заинтересовавшись, мы решили встретиться с родителями девчушки, «обжигающей взглядом».
И вот мы у Елены Генриховны (фамилию по ее просьбе опускаем), мамы Вики. Ее дочка — ребенок как ребенок, шестилетняя малышка с синими глазами и светлыми косичками. Один из нас попросил ее продемонстрировать свои способности. Вика прищурила глаза, и «исследователь», получив чувствительный «укол» в руку, решил воздержаться от дальнейших экспериментов…
Сама Елена Генриховна в своем чаде не видит ничего сверхъестественного — очень спокойный, послушный ребенок. Ничего странного за девочкой раньше не замечали. Разве, что поздно заговорила — в три годика. Правда, в семье как-то и без слов ее понимали: захочет она пить, смотришь, уже кто-то несет воду…
— Нет, был один случай, который потряс меня,— вспомнила все же Елена Генриховна.— Тогда Вике было три года. Я во дворе развешивала белье, а она вертелась под ногами и случайно опрокинула тазик с водой на себя. Я отправила ее домой, боясь, что простудится (была прохладно-ранняя весна). А тут соседка подошла, мы разговорились. Через минут сорок спохватилась, кинулась искать дочку. Прибежала домой, старшая дочь говорит — ее не было. Кинулась искать на улицу. Бегу, а внутри отчетливо слышу Викин голос: «Мама, мама…». — так без конца. Я завернула на одну улицу, на другую, поняла, что внутренний голос становится тише — поняла: не туда бегу. Вернулась, пошла в другую сторону. И тут увидела дочку — вокруг нее уже собирались люди, тормошат ее: «Девочка, ты чья?» А она глаза зажмурила, уши зажала и шепчет: «Мама, мама…».
А вообще она ребенок, как ребенок,— заключила Елена Генриховна, — мы с мужем против, чтобы о способностях дочери кто-то знал…
— У Вики дар,—сказал нам врач-психотерапевт Ю. Пек.— Конечно же, это не пирокинез, поджигать на расстоянии взглядом она не может. Скорее всего, Вика дает сильный телепатический сигнал, который внушает человеку, что ему горячо…Эту версию, кстати подтверждает и рассказ викиной мамы о том, как девочка, заблудившись, звала ее на расстоянии. Сейчас Вика еще мала, чтобы реально использовать свои способности для управления психикой людей на расстоянии. Но что будет дальше? Одно ясно-девочка одарена от природы. Не исключено, конечно, что под влиянием запретов родителей она загонит свои способности в глубину подсознания и никогда не сможет ими воспользоваться. А может через несколько лет мы получим еще один талант…