Добрый день! Это опять я, старый летчик, повидавший на собственном веку чрезвычайно почти все.
Это был 1986 год, тогда я совершенно нетакдавно ввелся в строй командиром на Ту-154, и в качестве капитана отлетал не так уж и немало, и эксперимента к тому моменту запастись не успел.
Я уже писал о том, что наш аэроплан чрезвычайно инертный, и движки не слишком приемистые, т. к уходят на режим продолжительно. Когда возникли томные инертные самолеты, довелось встретиться с таковым явлением как сдвиг ветра – это когда ветр по любым факторам меняет родное направленность, что возле земли чрезвычайно щекотливо, аэроплан может ощутимо просесть, а покуда движки выйдут на режим… тяги может не довольно. Обычно это может случится при замене циклон на антициклон, т. е. явление ожидаемое и возможность внезапного сдвига ветра чрезвычайно низкая.
Заходили мы на высадку ночкой во Владикавказе, горная местность, заход просит определенного мастерства. Встречный ветр 3-4 мс/. Машина попалось старенькой трансформации Ту-154Б-1, граница прочности закрылков, выпущенных на 45 градусов – 280 км/ ч, а прыть сваливания с таковым весом 230 км/ ч, т. е и без такого узенькие рамки, но, по ряду обстоятельств( ждя тот же сдвиг ветра), я обязан удерживать меж 265 и 280 км/ ч. Снижались мы по 4 м/ с. Штурман мой, Виктор Филаретыч ведет счёт по радиовысотомеру крайних сотен метров вышины:
– 300! 250! 200!
Внезапно некто его одергивает за плечо, я в полоборота также оборачиваюсь и вижу старика лет 75, в клетчатой рубахе и очках. Леша, 2-ой летчик, также повернулся, на что старец произнес:
– Не отвлекайтесь, сынки, вот тут нужно изготовить вот так, – приблизившись к центральной консоли, хватает РУД( связи управления двигателями, их три штуки, и еще дублируются на пульте бортинженера) и с невероятной силой( таккак дублирующие их удерживал бортинженер) толкает их вперед чуток не до номинального режима, – я и сам старый пилот.
Через три секунды аэроплан практически бросило книзу, нос отвернуло налево от полосы градусов на 10, прыть свалилась до 240 км/ ч, вертикальная прыть – 8м/ с( т. е в понижаться стали в 2 раза круче), успела пикнуть сигнализация об рискованном сближении с землей, мы с Лешей хватанули штурвалы на себя, а движки как раз вышли на номинальный режим, вертикальную прыть уменьшили до 2 м/ с, догоняя глиссадную стрелку, краем глаза наблюдаю как прыть медлительно поползла кверху: 245, 250, 260, уже разрешено газы немного сдернуть, вот уже торец полосы, вышина 15 метров – как раз по глиссаде! 10, 5, 3, 2, 1, 1! В одном метре повисли, плавно сдернув газы, мягонько плюхнулись на левую стройку, маленький наклон направо – покатились! Это вы вданныймомент читаете, а тогда с такого момента, как кто-то пихнул РУДы практически вперед, до касания с землей прошло не более 20 секунд.
Это был сдвиг ветра, приэтом был он значительно сильней чем ожидалось, и ежели бы поставили двигателям номинальный режим в тот момент, когда аэроплан уже просел, они бы не успели вылезти на режим, и мы бы не долетели до полосы, рухнув возле близкого привода. Кто же был этот самый-самый пассажир? Поворачиваюсь к бортинженеру, Алексеич произносит, что дверь не раскрывал( а на самолете дверь устроена так, что раскрывается внутрь и лишь внутри). Спрашиваю бортпроводников, кто может быть заходил в кабину? Нет, никто. После такого, как мы зарулили на стоянку и трап еще не подвезли, прошелся я по салону в вере отыскать такого человека и заявить ему благодарю, но, пройдя раза три, так не отыскал.
Наверное это был ангел-хранитель, или домовой, ну то имеется самолетный.
Автор: Василий