Рассказали на днях…
Подростки – существа любопытные. Не были в этом значении исключением и мы с товарищами. Съезжаясь летом в деревню к бабушкам-дедушкам, мы скоро насыщались элементарными посиделками у костра и отправлялись на розыски приключений.
На окраине нашей деревни стояла древняя сауна. Раньше вблизи с ней был дом и, молвят, достаточно большущий, но его не то снесли, не то он сам распался от старости. В общем, на месте дома издавна уже были развалины, а вот банька до сих пор имела чрезвычайно даже прочный вид.
Однажды я и две моих подруги решили исследовать это пространство. Вначале обошли баню извне – ничто увлекательного, залезли внутрь – также недостаточно занятного: разруха, грязь да сеть.
– Да что разрешено отыскать в этом древнем сарае! – разочарованно вздохнула одна из моих подружек.
– А вот и нет, – парировала я, – это вданныймомент тут уныние, но вот ежели придти сюда ночью…
В общем, словечко за словечко, и подружкам получилось брать меня “на слабо”: мол, раз я таковая смелая, мне ничто не стоит пойти в эту баню ночкой и вести здесь… ну, желая бы часик времени. Честно разговаривая, мысль мне не очень приглянулась, но не дарить же, ей Богу, собственной славой! Короче разговаривая, я приняла условия спора.
Ровно в полночь, в наилучших традициях так любимых нами тогда «ужастиков», мы встретились на краю деревни. Подруги остались ожидать меня в условленном месте – чтобы смотреть, чтобы я не убежала или же не перехитрила их, отсидевшись где-либо в кустах! – а я пошагала к бане.
Что ж, нужно заявить, моя гипотеза оказалась чертовски верной: ночкой тут вправду было куда как ужаснее. Серая домушка при лунном свете смотрелась прямо-таки зловеще, а покосившаяся дверь, скрипевшая на ветру, отбивала каждое желание раскрывать ее и забегать внутрь.
Но я таккак смелая, чрезвычайно смелая! Да и подружки засмеют… В общем, выбора не было, я зашла. Внутри, естественно же, была жуткая темнотища, и я тут же включила карманный фонарик. Все, в сущности, так же как днем: ковры из сети на стенках, местами отвалившиеся дощечки, полуразобранная кем-то каменка… Ну и посижу тут часик, от меня не убудет!
И тут приключилось внезапное – раздался громкий звук в стену. Затем в иную. Через секунду уже было чувство, что стучали по всем стенкам сразу. “Вот дурочки! – подумала я, имея в виду, естественно же, собственных дорожайших подруг. – Решили эффекты мне уладить, задумывались, куплюсь. Как бы не так! ”.
– Можете не пытаться! – крикнула я. – Мне все одинаково не ужасно! Могли бы и поинтереснее что выдумать!
Стуки разом прекратились. “Ну вот, так лучше”, – усмехнулась я про себя. Но в этот момент раздался новейший шум, на сей раз с крыши. По ней, аналогично, некто разгуливал, приэтом шумно топая. Нет, мои подружки, естественно, ненормальные, но прыгать по крыше старенькой бани, которая в хотькакой момент может обрушиться – это даже для них перебор! А тут еще и по стенкам опять начали барабанить…
Душа мигом ушла в пятки, ну или куда там она уходит во время мощного испуга. Подумав, что плевать я желала на целый этот бредовый спор, я вышла из бани и убежденным шагом, изображая полнейшую невозмутимость( а внезапно эти две “затейницы” вданныймомент сидят где-либо в засаде и ржут нужно мной!), направилась бросать. Не знаю, насколько я прошла, когда за моей спиной послышались четкие удары. Судя по всему, это хлопала входная дверь. Я прибавила шаг, но тут услышала… гласа. Вполне настоящие человечные гласа – мужской и дамский. Женщина шумно орала: “Помогите! Спасите!.. ” – ну, и кое-что в таком духе. Мужик также умолял о поддержке, истина, разбавляя свои просьбы хорошим матом.
Бежать, приэтом со всех ног – таковой обязана была быть обычная реакция на все происходящее. Но я от ужаса, против, впала в некий ступор, и вместо такого, чтоб бежать без оглядки в сторону дома, остановилась как вкопанная на месте. Голоса за моей спиной продолжали отчаянно орать. Я практически уже обернулась в сторону злополучной бани, как внезапно, прямо над собственным ухом, услышала еще один глас: «Не оглядывайся! ».
Голос был дамский. Пожалуй, это все, что я могу о нем заявить, ибо обрисовать его поточнее мне, сами осознаете, сложно… Обычный таковой глас, как ежели бы меня элементарно окликнули на улице… Но конкретно он вывел меня из транса. Я подскочила на месте и понеслась. Не знаю, насколько бы я бегала, ежели б в один красивый момент путь мне не преградили подруги.
– Э-э-эх, ты, а разговаривала, смелая! – заливалась смехом одна из приятельниц.
– Трусишка-зайка-серенький! – вторила иная.
Я же бухнулась на колени и зарыдала… В ощущения меня приводили обе подружки( они, как оказалось, к случившемуся нималейшего дела не имели, все это время правдиво сидели в условленном месте и, кстати разговаривая, ничто не слышали) под управлением бабули одной из них. Она то, отругав нас за ночные вылазки, и поведала историю этого места…
…Действительно, сауна как-то была только только одной из зданий на огромном участке, присущем зажиточному человеку, местному пасечнику Тимофею. У такого была супруга Анна. Хорошая, крепкая, работящая семья, вот лишь детей Бог не дал.
Случилось так, что до Анны стали губить слухи, что муж спутался с юный вдовой Александрой, и та вроде бы даже понесла от него. Женщина не веровала. Но единожды вечером, когда Анна была в гостях у собственной родни, некто шепнул ей: иди, мол, взгляни, как твой Тимофей в бане с Сашкой милуется. Анна вульгарна, а на утро Александру и Тимофея отыскали в бане мертвыми. Оба они угорели. Кто-то подпер извне дверь бани бревном, и они не сумели вылезти.
Молва обвиняла во всем Анну, но причастность ее к погибели жена так и не получилось обосновать( да, следовательно, и не разбирался никто вособенности в этом деле!). Сама же вдова скоро покинула деревню. Никто не знает, куда она уехала. Дом остался без владельцев, скоро устарел и распался, как и остальные окружавшие его постройки. Целой и практически невредимой осталась одна лишь сауна. Многие старожилы деревни молвят, что из нее не раз слышали странноватые звуки и голоса… А я размышляю: все-же отлично, что я в ту ночь не оглянулась!