Дело было в двадцатых годах прошлого века. Моя прабабушка Наталья Андреевна и прадед Дмитрий (стыдно, но отчество его не помню) переехали из Воронежа в Липецк. Они только поженились и поэтому подыскивали себе подходящее жильё для семейной жизни. Не знаю, каким именно ветром их занесло в этот город, но они хотели там задержаться всерьёз и надолго.
Дед Дмитрий был человеком практичным и по-русски прижимистым, поэтому ни в какую не соглашался покупать дом, который стоил бы дороже того, что он давал. Им нужна была простая деревянная хата, а все «риэлторы» продавали почему-то какие-то боярские хоромы. Но вдруг они узнали от кого-то, что на окраине города есть старый дом, который пользуется дурной славой и который продаётся за какие-то копейки. Только-только отгрохотала Октябрьская революция, ещё дымились баррикады, а тут какие-то ветхие дома, которые все обходят стороной. Дед коммунист ом не был, в Бога верил, но лишь усмехнулся в ответ на такие россказни. Нашлись словоохотливые люди, которые всё поведали Дмитрию и Наталье про дом, мол, жила там недавно старуха, поговаривали, ведьма. Все её чурались, а когда она умерла, вся улица высыпала посмотреть на мёртвую колдунью. И какой же у них был шок, когда они увидели, как изо рта покойно вылетел огромный жук, наверное, в три раза больше хруща! С визгом народ поразбегался кто куда, а на следующий же день какая-то шустрая родня бабки из соседнего города приехала и продала кому-то дом. После смерти этой старухи там творились какие-то странные вещи, и никто не хотел там жить. За год там сменилось, наверное, покупателей двадцать. Дед отмахнулся от рассказчиков и сказал, что покупает дом, потому что стоит он дешево и с виду вроде бы ещё крепкий.
Чертовщина началась в первую же ночь после покупки злополучной хаты. Дед и баба легли спать на железную койку, простыня на которой всегда заправляется под панцирную сетку. Дверь, естественно, была закрыта на лямку, шпингалет и засов. На столе стояли стаканы с недопитым чаем. Было тихо. И вдруг, около полуночи, кто-то с грохотом распахивает дверь. Сонные Дмитрий с Натальей подумали, что это ветер открыл дверь, но за стеной было тихо, погода была знойная и безветренная, июль месяц. Дед встал, закрыл дверь и вновь лёг спать. Потом кто-то начал ходить по дому, сначала в сенцах, потом топтался по кухне и беспрерывно, по-старчески охал и вздыхал. Бабка моя лежала уже ни жива ни мертва, а деду было всё по барабану. Она его растолкала, и они оба начали прислушиваться. Кто-то невидимый начал трясти стол, отчего стаканы задребезжали так, будто от качки в поезде. Это нечто переместилось ближе к кровати, где спали дед с бабой. Вроде бы всё затихло, но вдруг это резко вырвало простыню из-под людей и начало стаскивать её на пол. Дед вскочил, но никого так и не увидел. Он три раза по кругу обошёл се горницы, ходил вокруг дома, но так никого и не обнаружил. Остаток ночи Дмитрий и Наталья провели при свете и без сна.
Они так жили около месяца, причём каждую ночь веселье повторялось. То кто-то начинал переливать воду из ведра в ковш и в другое ведро, то кирпичи в печке вдруг начинали падать из дымоходной трубы в само жерло печи, будто кто-то сверху разбирал трубу и кидал кирпичи вниз, то кто-то охал, ахал и скрипел половицами. Неизменно было лишь три вещи: эта ерунда начиналась всегда около полуночи, простыню, как баба Наталья не заправляла её под матрац, всё равно рвали из-под неё с мужем и это нечто просто жить не могло без того, чтобы не постучать с наружной стороны в стену и не погреметь посудой. Деду, человеку бесстрашному и храброму, такая канитель просто надоела, тем более что жена его была не на шутку напугана. Он, не в силах вычислить надоедливого вредителя, сделал очень просто: застраховал дом на кругленькую сумму, а потом однажды ночью вынес все вещи, облил сенцы керосином и поджёг злополучную хатёнку. Говорят, горела славно. Потом, как ни в чём не бывало, дед получил причитающуюся ему сумму, сказав, что дом сгорел из-за жары, и переехал с бабушкой в Великий Новгород. Не знаю, построили ли на пепелище какой-нибудь другой дом, потому что Дмитрий и Наталья туда больше не возвращались.
Дело было лет восемь-девять назад. Рассказал историю муж моей подруги. Склонна верить, потому что человек он взрослый и в общем-то не врун (ни разу от него ничего подобного ни до ни после никогда не слышала). Расскажу от первого лица.
Вечером Лизу (жену) увезли в роддом. Я долго не мог заснуть, все думал – как она там? Все-таки первый малыш! Наверное, страшно и больно… Думал, думал…
Очнулся от того, что кровать подо мной покачивается. Не то что страшно, а неприятно как-то. Вцепился ладонями в одеяло и лежу. Спустя какое-то время кровать покачиваться перестала. Думаю: ну слава богу, значит, не совсем с ума сошел. Полежал немного, пошел покурить – нервы сдали. Сел на кровати, встал потом. Иду к двери. Подхожу, смотрю – дверь не наша (не видел такую ни разу в жизни), обернулся, чтобы на комнату посмотреть, а я там в кровати лежу – сплю. Не успел испугаться, как какая-то то ли неведомая сила, то ли ветер кааак понес меня на кровать. И прям в тело, которое там типа мое лежало. Было не больно, страшно только. Лежу, смотрю в потолок. Встать больше не решился и вскоре уснул.
Утро. Звоню Лизе в роддом. Ночью родилась дочка. Жила 16 минут. Умерла. Куда я ходил ночью?
P.S.: Не знаю, помнит ли сам он свой страх и рассказал ли он его Лизе?
Вчера вечером мама рассказала историю, случившуюся с ее знакомой по работе.
У мамы на работе в основном женский коллектив, и многие участвуют в паломничестве. Откуда привозят иконы, кресты, масла, святую воду, свечи и все такое.
Мамина знакомая живет в квартире с мужем, но в разводе, поэтому ночуют в разных комнатах.
Вот, женщина легла спать. Но только она начала засыпать, как почувствовала удар маленькой подушкой по затылку. Естественно сама она себя при всем желании ударить не могла, а муж спал как ни в чем не бывало в своей комнате. То есть это не чья-то глупая шутка. Потом она почувствовала, что ее прижало к кровати. Она поняла, что задыхается, и любой ценой нужно встать с кровати. Ну благо это у нее получилось. Она встала, в комнате никого не было. В ужасе она включила свет, умылась святой водой, прочитала молитвы, взяла крест из Иерусалима и начала с ним ходить по комнате, ибо спать она не решалась. Естественно, всю ночь она так держаться не могла, и от усталости уже потянуло в сон. Она пошла в комнату спать к бывшему супругу. Легла, но крест в руках все равно держала. Все вроде нормально.
Но опять, как начала засыпать, чует, что на ноги кто-то наваливается и приближается к груди, но дальше креста не заходит. Потом стало вроде бы полегче, и оно куда-то переместилось. Было очень страшно открыть глаза. Но все же она начала потихоньку приоткрывать глаза. И увидела, что у нее в ногах сидит какая-то женщина, одетая во все в черное, в обнимку с ее мужем, и смотрит на мамину знакомую со злобным выражением лица. И черная женщина что-то сказала в духе: “Ну скоро тебе худо будет”, дословно не знаю.
Видать, сил в это поверить не было, да и не известно, что с этим странным гостем делать. Не придумав ничего лучше, она уснула.
На утро все рассказала бывшему, но он ответил, что спал как убитый и ничего не почувствовал.
«Эта история произошла со мной в армии, под городом Ногинском Московской области. Неподалеку от леса и болота был охраняемый объект. Об этом месте ходила недобрая слава: пост был самый отдаленный, вплотную к лесу, да вдобавок слабо освещенный. Пост охраняли круглосуточно, в три смены.
Выпала и мне как-то очередь – с 24.00 до 2.00. Была тихая безоблачная апрельская ночь. Я стоял на вышке и вслушивался в ночную тишину. Поглядел на часы – было полвторого ночи, через полчаса должна была прийти смена караула. Я доложил по телефону в караульное помещение, что все в порядке, и стал ждать смену. И тут увидел небольшое белое облако. Оно двигалось от болота в мою сторону. Сначала я просто наблюдал за этим загадочным облачком. Вот оно приблизилось к колючему ограждению… Вдруг из этого облачка стала вырисовываться девичья фигура!
Она все приближалась и уже находилась от меня в 15-20 метрах. Это была девушка лет 18. Я ясно видел, что фигурка плывет на расстоянии 30-40 см от земли. Девушка смотрела в мою сторону. И тут я увидел, что она манит рукой, чтобы я подошел к ней. По уставу часовой не должен покидать пост, это я понимал отчетливо. И вдруг у меня по спине пробежали мурашки, как будто через мое тело пустили слабый электрический ток. Я уже хотел крикнуть: «Стой! Стрелять буду!», но не смог вымолвить ни слова, мне будто рот зашили. По инерции моя рука потянулась к предохранителю автомата, я снял его, загнал патрон и хотел сделать предупредительный выстрел, но мой палец словно приклеился к спусковому крючку, и я выпустил в воздух целый рожок – 30 патронов.
На мою пальбу прибежали ребята и начальник караула. Я спустился с вышки, белый как мел. Когда немного пришел в себя и рассказал, что произошло, мне, конечно, не поверили, а начальник караула заявил, что мне просто пострелять захотелось и нечего, мол, басни сочинять.
А потом я узнал, что здесь такое случалось и раньше. Один офицер рассказал, что еще до распада Союза тут произошла трагедия. Двое солдат изнасиловали молодую девушку и, боясь наказания, утопили ее в болоте. Тело девушки потом искали, да так и не нашли.
А я подумал, что облачко – это душа той девушки. Блуждает она и не может найти себе покоя. Мне прислали из дома «Живые помощи», и я стоял еще много раз на этом посту, но больше не видел облачка.
Потом я узнал, что молитва эта называется Псалом 90. Ее носят при себе или покупают в церкви, отпечатанную на ленте, которой подпоясываются: очень помогает от нечисти, и всего потустороннего».