В один из вечеров сопровождал я свою даму до дома. Попрощавшись с ней, я пошёл к себе домой. Время было позже, и я решил срезать чрез дворы. Прохожу через 1-го из дворов и вижу молодогочеловека лет 20 5. Рядом с ним стоит бабуля бомжеватого вида, и следовательно, что ругаются они нешуточно — юноша с кулаками на неё влезает. Надо увидеть, что юноша очевидно не бедный — пристойно одет, в руках телефон. Как я сообразил, ругаются они вследствии такого, что бабуля, проходя мимо его машинки с тележкой на колёсиках, вероятно, поцарапала краску. Сначала, я даже подошёл к ним — старуху жалко стало, — но позже решил не залезать не в родное дело и быстренько стал нарушать их. Тут я услышал звук удара, повернул голову и увидел, как бабушка свалилась. Парень, означает, все-же двинул ей… Я остановился, соображая, как мне поступить в таковой ситуации. Но тут вижу — поднимается бабушка хозяйка на лапти. Но удивительно когда-то и продолжительно поднимается. Когда они скандалили, она до груди чуть ему доставала, а тут гляжу — она над ним возвышаться приблизительно на две головы стала. Пригляделся я и вижу — не стоит она, а какбудто парит в метре над землёй!
У меня отвалилась челюсть. Я зажмурил глаза и грубо открыл — ничто не поменялось: «божий одуванчик» все так же парил над землей. Я решил побыстрей выйти оттуда. Сделав шаг, я услышал громоподобный маленький глас:
— ТЫ НА КОГО РУКУ ПОДНЯЛ, УРОД?!
Я завертел башкой в вере отыскать источник этого гласа. Но кругом не было ни души. Пришлось признать — этот глас принадлежит старушке. Испытав смешанное чувуство изумления и кошмара, я поспешно начал уходить к углу строения, чтоб нырнуть за него. Воздух кругом внезапно стал вязким, как какбудто я бултыхаюсь в водоеме сгущенного сперма. Я не мог связать деяния рук и ног, но и свалиться также не мог. Застыв в неестественной позе, я все же вывернул шею и обернулся.
Парень, лишь что казавшийся таковым из себя «крутым» пупом земли, покоился на земле и, извиваясь как змея, пробовал отползти от нависшей над ним старушки. Изо рта молодогочеловека неслись звуки, идентичные с мяуканьем котенка и кваканьем лягушек. А бабушка, протянув к парню руки, элементарно хохотала звучным басом над попытками молодогочеловека отползти. Казалось, что она элементарно наслаждается его беспомощностью.
Тут я увидел, что руки старушки стали удлиняться. Парень, наверняка, также увидел это, и завизжал как поросёнок. А руки всё росли и росли. Мне показалось, что она желает поймать молодогочеловека за гортань. Тут она грубо повернула голову в мою сторону, и мы встретились взорами. Глаз, как таких, у неё я не увидел — вместо них были темные дыры.
Последнее, что я незабываю — это то, что я, сжавшись в комок, придвинув колени к подбородку, начал креститься и, не узнавая собственного гласа, стал выкрикивать обрывки каких-либо молитв. А втомжедухе незабываю скрежет, стоны молодогочеловека, этот отвратительный глас, кричащий что-то…
Утром меня отыскали милиционеры. Отвезли к себе, продолжительно допрашивали, стараясь узнать, что я видел, знал ли я Юрия Николаевича. Я на все вопросы отвечал, что ничто не незабываю. Сказал, что был опьянен и элементарно заснул во дворе, желая я в тот день ни гр.>} алкогольного не выпил. Но и поведать о случившемся я не мог. И не поэтому, что я опасался, что мне не поверят и упекут в психушку, а поэтому что знал — эта бабушка видела меня и отлично меня запомнила.
В результате меня отпустили. А предпосылкой погибели молодогочеловека, как я узнал позже от знакомых в МВД, признали инфаркт.