Кладбище, Катя и алая ленточка

Моя младшая сестренка имеет способности медиума. Мы как-то в детстве (мне было шестнадцать, а ей десять лет) увлекались автоматическим письмом, и её рукой часто писали какие-то умершие люди, рассказывали о себе. Всё было увлекательно и даже интересно.
А ещё в тот период мы с ней любили ездить на велосипеде по вечерам на сельское кладбище, встречать закат. Сидели там какое-то время за каким-нибудь столиком – она писала, а я наслаждалась тишиной (дома не было такой возможности). Потом возвращались обратно ещё до сумерек.
Однажды Тоня начала писать от имени девочки, похороненной якобы неподалеку. Вроде её звали Катя. Она говорила, что давно уже здесь. Её убили прямо на краю кладбища за оврагом пьяные люди, которые проездом были там. Там же примерно и похоронили. Мы с Тоней всерьёз не принимали, просто играли, задавали ей всякие вопросы. Потом поискали её могилку, но не нашли. В пределах видимости никаких детских могил не было. Она рассказала, что на её могилке на памятнике висит алая ленточка. Мы ещё полазили по самому краю, там, где овраг, очень заросший и закиданный всяким мусором.
И неожиданно увидели, как что-то краснеет в зарослях. Еле продрались. В зарослях стоял одинокий покосившийся металлический памятник, очень старый и ржавый, а на кресте была привязана выцветшая ветхая шелковая (или атласная) красная ленточка по типу георгиевских сейчас, то есть небольшая.
На памятнике было не разобрать букв, но “Ка…” мы разобрали. Пробрало до мурашек. Девочка подтвердила, что это её могила, что ей тут скучно, и она рада общению с нами. Но мы прекратили тут же это.
Вообще, я заметила, что с каждым посещением кладбища нам всё труднее уезжать оттуда. Словно свинцовая усталость наваливается. Я даже задремывала, сидя там за столиком, периодически. А в последний раз, когда мы выруливали с узкой дорожки на выход, мы явственно почувствовали, что кто-то справа сильно толкнул велик, мы потеряли равновесие и начали падать прямо на оградку с острыми кольями.
Мне удалось удержать вес велосипеда и нас обеих одной ногой, упершись ею изо всех сил в землю. Кол остановился в сантиметре от моего виска. После этого мы больше туда не приезжали, хотя нас адски тянуло.
Может, этот абзац будет лишним, но я напишу. Потом мы были в гостях у одной девушки, которая видит тонкие планы и чистит на них. Она сказала, что я стою по грудь в мире мертвых, а Тоня по пояс, что мы могли умереть в любой момент. Она нас вытащила, и в тот же день пропало желание бывать на кладбище. А ведь до этого тянуло, как магнитом, каждый вечер…