Это случилось со мной и моими друзьями. Каждое лето мы приезжали в деревню к своим бабушкам на каникулы. И вот однажды вечером, собравшись вместе, мы как всегда пошли на заброшенный садик. Очень любили там посидеть вечерами, потому что веранда и песочницы практически не развалились, в отличии от самого здания. Ну вот сидим мы, смеемся, вспоминаем прошлые каникулы, и тут вдруг услышали детский плач. Мы, конечно, все очень удивились, что в такое позднее время (11 вечера) на улице ребенок. Но, посмотрев по сторонам, никого не обнаружили. И только мы продолжили свои разговоры, как плач раздался вновь. И тут мой друг заметил в песочнице (а мы сидели на веранде) маленькую девочку, лет 3-4. Я встала и пошла к ней. Но, приблизившись, просто оторопела и встала как вкопанная. В таком я была шоке… Друзья, увидев, что со мной что-то не так, подошли ко мне и тоже встали в ступор. Девочка была в разорванном платье, все ее тело покрывали ссадины и синяки, да и вообще, она вся была синяя. Никто просто слова сказать не мог от шока и испуга. От этой девочки веяло просто могильным холодом. Наконец, переборов страх, одна из моих подруг подошла ближе и взяла девочку за руку, но тут же ее одернула, потому что, несмотря на вечернюю духоту, рука девочки была абсолютно холодной. Тогда я спросила ребенка, что с ней случилось и где ее родители, на что та отреагировала громким плачем. Потом она встала и направилась в корпус садика, а мы стояли ошарашенные и будто загипнотизированные. Когда она исчезла в стенах здания, то наконец кто-то из нас додумался, что нужно взять эту девочку и отвести к ее родителям. Мой друг побежал за ней, а мы начали рассуждать, чей это ребенок. Но так как деревня небольшая, и все друг друга знают, мы поняли, что такую девочку мы точно никогда не видели. Вернулся друг и сказал, что обошел весь садик, но девочки там не было. Нам стало невероятно жутко, и мы все бросились бежать по домам.
Утром я проснулась и все вчерашние события мне показались просто дурным сном. Мы с бабушкой как раз собирались на кладбище, и я решила отбросить все мысли до вечера. Идем мы, значит, по кладбищу. Я невольно смотрела на надгробия, но тут заметила маленький покосившийся крестик, и с фотографии на меня смотрела та девочка, которую мы видели накануне. Я снова была в шоке. Бабушка рассказала мне, что эта девочка погибла несколько лет назад. Ее изнасиловал и зверски убил мужчина, которого так и не нашли, по-моему. Сначала она пропала, ее искали всей деревней несколько месяцев и нашли спустя какое-то время, когда поиски уже прекратились, причем нашли случайно совершенно. На берегу реки, в лесу, в пакете… Расчлененное тело… Долгое время деревня оплакивала ее, а мать девочки – повесилась, не пережив горя. Убийца так и не был найден, то бишь остался безнаказанным. И вот призрак этой девочки бродит по округе, ее душа не может успокоиться.
Если честно, я до сих пор в шоке от того, что произошло с этой несчастной девочкой, и от того, что мы повстречали ее призрак…
Писать буду от первого лица.
Есть у меня подруга детства, Света. Очень набожная женщина. Помню, детьми ещё были, мать её все по церквям да храмам за собой таскала, молитвам учила всяким. Вот так она и выросла с твердой верой во Всевышнего. Вышла замуж. Дочка у неё родилась. Катериной назвали. Ребёнок поздний, очень любимый. Годы шли, Кате 7 исполнилось, девочкой она была тихой, спокойной, можно даже сказать необщительной. Чужих людей сторонилась, да и подружек во дворе у неё особо не было, зато вместе с мамой в церковь любила ходить.
Приходит как-то ко мне Света и рассказывает:
– Представляешь, едем в автобусе сегодня утром, я и Катька. Давка жуткая. Мы с ней на переднем сиденье сидим, к салону развернутом, а напротив нас женщина. Ничем не примечательная, но лицо её я хорошо запомнила. Светлое, доброе, спокойное. Одета в серое платье. И тут ни с того, ни с сего, Катька моя поднимается, проходит к ней, садится на колени и прижимается к её груди, знаешь, как дети к матерям льнут. Меня аж ревность кольнула. Женщина обняла её, улыбнулась, посмотрела на меня, мол, все хорошо, и так они с ней и проехали всю дорогу до нашей остановки. Вышли мы с ней из автобуса, идем домой, внутри меня горечь до слёз разбирает, а не могу Катьке слова сказать. Так и не стала её ни о чем спрашивать.
Через несколько месяцев Катя умерла. Попала под машину. Горю Светланы не было предела. Сама на себя не была похожа. Осунулась вся, постарела. Работу, дом – все позабросила, только одну дорогу знала – к Кате на могилу и в церковь потом. И так месяц за месяцем. Смотреть было тошно. Решила я тогда хоть как-то отвлечь её. У меня сестра в области живет. В гости позвала. Ну я и надумала Свету с собой взять. Чистый воздух, красивые места… Надеялась, может, успокоится, отойдет немного.
После долгих уговоров Света согласилась поехать. Приехали к сестре, а в поселке, где она живет, церковь стоит старая. Ну как же Света мимо неё пройти сможет! Потянула меня за собой. Хожу внутри, осматриваюсь, слушаю Светкины рассказы про иконы, святых. Засмотрелась на алтарь и замечаю – Светки рядом нет. Оборачиваюсь, а она уже возле иконы какой-то на коленях стоит. Подхожу поближе, зову её, Света оборачивается, лицо все слезами залито, а сама улыбается. Я впервые за долгие месяцы улыбку у неё увидела. Спрашиваю:
– Свет, ты чего плачешь?
А она мне:
– Вот. Вот эта женщина, к которой тогда Катенька моя на колени села. И на икону показывает.