Я прожил со собственной женщиной Дашей практически полгода. Эти пол года я был вправду счастлив. Но в конце все обернулось ужасной катастрофой. Дашка заболела. Очень шибко заболела. Ей отдали не наиболее пары месяцев. Я не заявлял Даше этого, но она хозяйка отлично это понимала.
Я обхаживал ее как мог, исполнял все просьбы. Бросил работу, брал в банке кредит. У меня была чрезвычайно слабая вера на то, что Дашка все же поправится.
Тем вечером она была совершенно нехороша. Давление низкое, биение слабенькое, тело все прохладное, как у трупа. Вызвали доктора. Врач поставил Даше укол, а мне грустно шепнул в иной комнате:
– Мне чрезвычайно жаль… До утра не протянет…
Из моих глаз брызнули слезы. Я не мог поверить… Дашенька, моя девочка… Она не может помереть. Слезы катились по щекам одна за одной, руки тряслись. Через распахнутую дверь я увидел, что она крутит башкой, меня отыскивает. Я вытер слезы, похлопал себя по щекам и прошел в комнату. Даша потянула ко мне руку. Я сел на колени вблизи с кроватью и брал ее за руку. И я, и она отлично понимали, что это крайние часы совместно. Было возле пятидесятипроцентов главного ночи. Я сжимал ее руку, иной рукою вытирал жаркие слезы со собственных щек, заявлял Даше, что все станет отлично, лекарственноесредство подействует и она поправится.
В 4. 27 я посмотрел на часы, осмыслив, что спал некотороеколичество часов. Даша бесшумно хрипела. Слезы опять рванули из глаз. Больше я не вытирал их, лишь сильнее сжимал холодную Дашкину ручку. Где то в 5-5. 15 я ощутил, что Даша затихла. Она не хрипела. Я увидел, что глаз у нее раскрыты и она тихо-тихо дышит. Из ее голубых глаз, по белой щечке скатилась слезинка. Дашка вздохнула крайний раз и звучно выдохнула, оставив рот приоткрытым. Этот был крайний вдох. Я сильно тряс ее, умолял очнуться, но, как вы сообразили – без толку… Я опустил голову ей на плечо и заплакал. Через некотороеколичество минут ощутил, какбудто кое-что такое теплое, ласковое прошло чрез меня и докоснулось до моего затылка. Я был не в мощах поглядеть. Оторвался от моей девочки чрез некотороеколичество часов, когда тело остыло, глазки были как стеклянные.
Дашеньку хоронили лишь наиболее родные родственники и я. На поминках я поведал Дашиной бабушке, что после ее погибели ощущал тепло и нежность. Бабушка произнесла, что это была воротила, что так Даша со мной попрощалась.