Как-то летом, в начале 90-х, мне пришлось поработать в одном дурдоме, который находился( да и по сей день располагаться) в ленинградской области. Должность была, кошмар какая серьезная – инструктор очистной станции. В связи с тем, что нас было лишь двое( подключая меня) действовать предстояло день чрез день. Станция представляла собой грязно-желтое, обшарпанное, двухэтажное сооружение круглой формы. Она находилась в полсотни метров от полуразрушенного забора больницы на опушке доброкачественного елового бора.
В общем, до живых пиплов было далековато, а мертвые были практически за забором( я о морге). Во время ознакомительной экскурсии мой грядущий сменщик – небольшой, сухонький мужичонка с хитрющими, темными глазками, пространно говорил о таинствах сей благородной профессии и о том, что необходимо делать, чтоб достигнуть в ней достоинства, попутно разъясняя устройство работы и сплошное приспособление этого величественного сооружения. Из только, что он наговорил мне, и из такого, что видел своими очами, я сообразил – служба «не бей лежачего».
На главном этаже находился основной коллектор больницы, куда сливались все её сточные воды, а втомжедухе насосы, какие необходимо было подключать время от времени. На 2-ой этаж водила древесная, 2-ух пролётная лесенка, ну с чрезвычайно скрипучими ступеньками, какие кончались дверью в комнатку персонала, то имеется нашу с ним. Не могу заявить, что она была быстро большущий: стол, стул, шкафчики для робы и чистой одежды, кустарным методом изготовленный нагревательный устройство, в народе вышеназванный «козлом», и топчан, на котором нетакдавно умер мой предшественник. Об этом вскользь упомянул мой грядущий сменщик, коварно сверкая глазками и ждя моей реакции, но не тут то было, в то замечательное время я мнил себя нигилистом и циником, благодарячему и бровью не повел. А зря. Собственно, на последующий день я начал к выполнению собственных повинностей.
Откровенно разговаривая, было скучно. Полдня я просидел в каморке, читая книгу, да попивая чаёк, не забывая раз в три часа жать на КНОПКУ. Сейчас вспоминаю, хохот раскладывает, зарплату выплачивали не за что, разрешено же было какую-нибудь автоматику сделать, но нет, держали особого человека. Ну да хорошо. Вторую половину дня я пошлялся по местности больницы, свёл пару-тройку новейших знакомств( в главном с нездоровыми), сползал на пищеблок за ужином и возвратился в свою келью покушать и снова мучиться ерундой. Где-то после 10 вечера каждое перемещение на местности утихло, в районе 12-ти зажегся фонарь у забора, освещавший тропинку к моей станции и я решил, что пора дремать.
Застелив топчанчик семейным бельишком и выкурив сигаретку на ночь, погасил ночник. Некоторое время я не мог заснуть, ворочался, в голову лезли какие-то дурные идеи но, в конце концов, я закемарил. Пробуждение было быстрое, нет, наистремительнейшее, хлоп и пробудился. В предрассветном сумраке белой ночи очертания предметов в комнате были размыты, но совсем четко увидел у себя в ногах черную фигуру мужчины в плаще( или накидке) с капюшоном. Почему я решил, что это конкретно мужчина, не узнавайте, не знаю. Я его видел какое-то краткое мгновенье, благодарячему даже ужаснуться не успел, ужас пришёл позже.
Я грубо повернулся к ночнику и включил свет. Поворот головы, а его нет. Вот тут на меня накатил ужас. В общем, светильник в последствии ни когда не выключал, кстати, как я узнал позже, мой сменщик делал буквально так же. Мой дядя приехал к 9 утра, но я не стал ему жаловаться, желая он исподволь пробовал у меня проведать, как прошла ночь, без происшествий ли и тому схожее. Сейчас мне видится, что он знал о местном инфернальном жителе, но тогда я и помыслить не мог, что бы говорить о схожих вещах, считал это придурью и всячески убеждал себя «тебе показалось, показалось», но в глубине души был убежден на сто процентов, не показалось. Несколько дней прошли тихо. Я притащил на работу гитару, добро пространство отдаленное и мои завывания ни кто не мог чуять, до ночи сидел с книгой, перезнакомился с народом, веселил себя как мог. В одно из таковых ординарных дежурств я засиделся с книгой допоздна.
И вот в 3-ем часу ночи я услышал шаги, да- да, на той самой скрипучей лестнице, к слову, замка на входной двери не было, мы запирались внутри кусочком стальной трубы, плотно, более вариантов зайти не было. Когда заскрипели нижние ступени, в моей голове раздался звоночек но, зачитавшись, я не направил на него интерес, но когда «это» достигло площадки меж пролетами, меня накрыло. Разом, я светло вспомнил, как накрывал дверь на улицу, как выключал внизу и на лестнице объяснение, и вот сейчас из данной тьмы ко мне поднимается кое-что, что я и доставить то не мог… «Оно» тяжко продолжило взлет, какбудто это был чрезвычайно толстый человек с нехилой одышкой, ступени под его поступью практически хрустели. Я заледенел, в полном ступоре глядел на хлипкий крюк, очевидно разумея, что он меня не спасёт, но делать был не в мощах, глядел на этот крюк, как овен, и ожидал продолжения. Труба, как вспоминаю вданныймомент. …
Вот это «что-то» уже у двери, нас делит узкая филёнка, Я, фактически, прощаюсь с жизнью, но ничто не проистекает, только явное стороннее пребывание чувствуется и сосёт под ложечкой. Театральная передышка была выдержана феноменально. Я чуток не обделался, когда услышал лёгкий звук костяшек пальцев по жиденькой дверке, а далее снова электрическая тишь. В тот момент, когда паника и кошмар готовы были перехлестнуть чрез край, и из моих вязок готовился вырваться на свободу дикий визг, «это» пыхтя, развернулось и стало спускаться.
Доведённый до ручки, я физиологически чувствовал, как прогибаются дощечки, под такой тушей. Всё же, с каждым скрипом ступени, становилось проще, какбудто из огромного ранца с камнями у меня на горбу они выпадают по одному из образовавшейся прорехи, делая ношу всё проще и проще. Ну вот, скрипнула крайняя, и всё стихло. Хотелось плакать от веселья, какбудто мне отменили смертную смерть, но что удивительно, ужас чрезвычайно скоро прошёл, и эмоции, какие меня лишь что переполняли, отхлынули как море при отливе. Я практично спрыгнул с топчана, открыл дверь на лестницу, включил там свет, опустился книзу, в достаточно тёмном помещении дошёл до выключателя и, осветив, стал его подробно учить. Я ничто не нашел, запор на месте, спрятаться там негде, в самом коллекторе разве, но эту мысль я отмёл и когда-то скоро утих.
Поднялся вверх и тихо заснул. Правда, на этот раз, свет у меня остался пылать всюду. На утро от кошмара не осталось и отпечатка, вероятно мозг отключил какую-то программу, чтоб не свихнуться. В общем, не глядя на такие происшествия, я не стал бросать, так заявить, службу. Продолжение последовало где-то в июле, когда ночи стали темнее, в больничной котельной у меня образовался друг Вова. Не могу заявить, каким образом мы с ним поладили, наверняка, поэтому что мне было бешено скучно сидеть в «одно жало» в каморке, а нездоровые, они и имеется нездоровые, их абсурд любопытно выслушивать первые 5 минут.
Вова, неглядя на юность, уже успел посидеть в «тюрьме», и его тюремные летописи разрешено было выслушивать и выслушивать( тогда была некая бредовая мода, на всё зэковское). И вот, когда-то ночкой я возвращался с очередных посиделок у Вована, было уже мрачно, проходя мимо морга я услышал звук, моё любопытство просит хвал, я обошёл сооружение и увидел, как дверь морга, с облупленной, голубой краской, борется в конвульсиях и навесной замок вот-вот слетит…Удары наносились внутри, я следил появление мертвеца…Как я бежал…. Быстро…Технично… Как я закрыл дверь? На лету. Никто “мяу” не успел заявить бы, подключая меня. Почему я не полетел к людям, к Вовану? Даже не узнавайте, рефлекс.
Я сидел с зажженным светом до утра, разумея, что мертвецов опасаюсь более, чем НЕЧТО. Знаете, когда моя подруга( которая работала секретарем г. доктора) поведала, что на днях один нездоровой свалился с лестницы( высочайшей лестницы, угу) и погиб, был помещён в морг, а позже отыскан в предбаннике морга, лежащим у двери со сбитыми костяшками, мне стало, ну мало не по себе. Эх, молодежь…
Потом случился август. В одну памятную ночь я изводил гитару донельзя, разрешено было уладить концерт, но я пытался этого избежать, так как ощущал, что ещё рано блестеть собственным совершенством. В результате гитара была расстроена, я поставил её у шкафа и лёг спать… Сон: В мою комнатку заходит ОН, тихо произносит мне: «Привет. Ну, что тут у нас? ». Потом берёт гитару, произносит, что настроена нехорошо, настраивает, позже играет «Группу крови», Говорит: «Ну вот, нормально».
Треплет меня по плечу. Я – какбудто меня нет. Просыпаюсь. Гитара лежит на шкафу, настроена, в улёт. Вопрос, что это, я не задаю, принимаю как факт. Дурдом притягивает каждое. Но я должен заявить: любой раз, когда происходило необъяснимое у меня в комнате, работал устройство, по наименованию «козел», а он жрёт не лишь электричество, но и кислород.
Может разъяснение в этом?