Жила-была девушка-студентка. Училась она в мед ВУЗе. Летом её выслали проскочить практику в детском морге. Девушке понравилось там: служба увлекательная, неподалеку от дома – пешком разрешено дойти, даже в самую сильную жару в морге свежо. Решила женщина, что станет после окончания ВУЗа тут действовать детским патологоанатомом.
Ещё было отлично то, что вблизи находился магазин » Детский мир » – после работы разрешено станет зайти и приобрести чего-нибудь собственному малышу. Ведь женщина собиралась вылезти замуж после ВУЗа и сходу породить ребёночка, чтоб бегать за ним, любить его.
А покуда она резала детские трупики.
Как-то раз попалась ей девочка 9 лет. Девушка глядела на неё, глядела – и никоимобразом не могла припомнить, где же видела она эту девочку. Руководитель её даже спросил:
– Ты что, Петрова, спишь на ходу?
– Да нет, Василий Иванович, элементарно никоимобразом не могу припомнить, где же я видела эту девочку.
– Мой комитет тебе, Петрова, не гляди в лица этим детям, а то позже дремать не сможешь. Это элементарно мертвецы, и всё тут.
Но женщина всё одинаково глядела в лицо девочки, пробовала припомнить. Тут до неё дошло – это же она хозяйка! Только в детстве, малая ещё!
– Ты отчего её не режешь?
– Не могу. Мне видится, что она это я. Или я это она.
– Ладно. Иди домой. Я сам всё сделаю.
Девушка вышла на улицу. Было горячо. Сам морг находился в маленьком здании во дворе. Девушка вышла со двора на улицу, встала у » Детского решетка «. » Странно, – подумала она, – я, наверняка, сто раз проходила тут вблизи в детстве и не знала, что во дворе имеется детский морг «.
Но тут она вспомнила, что в далёком детстве, когда она ещё декламировать не умела, они с матерью зашли в этот двор, чтоб поглядеть какие тут качели и лазалки. Девочка направила интерес на этот небольшой дом, она подошла к нему, стала приходить в окна, но ничто не рассмотрела. Мама увела её со двора, она, наверняка, прочла надпись.
Ещё она вспомнила, что в этом дворе игралась некая девочка. Тогда она показалась большущий, но на самом деле ей тогда было лет девять-десять. И она была чрезвычайно схожа на эту девочку, нынешнюю. И, означает, на неё саму, на Петрову, когда ей было столько же.
От всех данных идей у женщины закружилась башка, и её стало мутить. Она зашла обратно во двор и села там на лавку. Тут же к ней подбежала та самая девочка, которая ещё тридцатьминут обратно лежала в морге мёртвая и с голубыми губами. Девочка произнесла:
– Давай играться. Будто ты в меня ножиком тычешь и стараешься разделять меня на куски, а я убегаю и прячусь. Хорошо?
Девушка в страхе закричала и побежала со двора.
Дома она продолжительно глядела на себя в зеркало. Потом разглядывала старые, детские фото. Ну одно лицо! Эта девочка смотрится буквально так же, как она хозяйка как-то.
На последующий день она спросила в морге:
– Василий Иванович, а где та самая вчерашняя девочка?
– Где-где? На полке у себя лежит в холодильнике.
– А вы её вчера вскрывали?
– А длячего её вскрывать. Режешь её, режешь, а на ней сходу всё снова заживает. Это же Евдокия Силантьевна. Ты что, ранее про неё не слышала?
– Нет.
– Ей уже девяносто два года. Как она погибла в 1932 году, так до сих пор захоронить не можем. Здоровье у неё чрезвычайно неплохое, желая она и мертвоетело. Мы её времяотвремени даже издаваем погулять – покуда её полку в холодильнике моем. Я сам 30 лет обратно обучался делать на её трупике. Много чрез неё студентов прошло – а ей хоть бы хны. Из деревни она: молочко там парное, витамины с огорода – вот благодарячему самочувствие такое примечательное, никоимобразом помереть не может.
– А от что она погибла?
– Задохнулась в избе от угарного газа.
– А я незабываю её. Мы с ней в детстве игрались.
– То-то я гляжу, Петрова, ты чрезвычайно схожа на Евдокию Силантьевну. Она прикасалась к тебе?
– Не незабываю. Да, наверняка.
– А ты когда-либо болела?
– Нет.
– Вот в этом всё дело. Она к тебе прикоснулась, и сейчас у тебя примечательное самочувствие. Поздравляю.