Около полугода назад из деревни к нам приехала погостить тетя. За чашкой чая, поведала нам такую историю. Всё её словами и от её лица…
«Насколько я помню, на протяжении всей жизни в деревне, у нас по соседству жила одна семья. Конечно, сначала это были молодожены, Наташа и Михаил (так назову), которые зажили у нас где-то в 1960-х, затем у них родилось трое детей, старший сын, потом дочка, затем и младший, по слухам, которым верить – дело глупое, Наташа в дальнейшем делала 2 аборта, а третий раз был выкидыш. Жили они, так сказать, не бедно, и урожай каждый год выдавался на славу, и корова молока давала много, и живность на мясо крупная и здоровая. Детки в школе хорошо учились; работа была, Наташа, вроде, как дояркой сначала была, потом шить на заказ стала, костюмы, платья; Михаил на сенокосе работал. Время шло, и детки разъезжаться стали, разница у всех в 3-4 года приблизительно. Вот разъехались все, Наташа с мужем одна осталась. Где-то в начале 2000-х Михаил раком заболел (курил очень много), а в 2004 умер. Возили в город на лечение, там жил, не помогло. Прошли похороны, дети, приехавшие попрощаться с отцом, уехали назад в город. Осталась Наташа одна наедине с горем, уезжать в город отказалась. Соседи, конечно, помогали. Но почему-то не любили ее многие, слухи про нее ходить стали незадолго до смерти мужа, что в ведьмы она заделалась. Так вот, не успела она оправится от горя, как в городе младший ее погибает в аварии, а дочка мертвого первенца родила в день его гибели. Состояние ее даже, видимо, представить трудно. В город она уезжала, где-то на месяц, забросив хозяйство, которое соседи как могли, так и поддерживали, мир, как говорится, не без добрых людей. Приехала она, помнится, глубокой осенью, ни жива, ни мертва. Старший сын ее хотел оставить в городе, она отказалась, по каким причинам – неизвестно. Рассказала, как прошли похороны сына, и что дочь плоха совсем, мол, роды тяжелые были, ребеночек мертвый вышел, схоронили, а дочка заболела сильно. Прошло около недели, как приходит ей известие о смерти дочери… Старший немедленно ее забрал к себе, и около трех лет от них не было ни слуху ни духу. Дом забросили, хозяйство тоже, кое-какое имущество Наташа с собой забрала, когда сын за ней приезжал, кое-что оставила. Люди в деревне прибрали к рукам, что плохо лежало. Так стоял одинокий дом и в лютый холод и невыносимую жару. Дак вот, прошлым летом, я чуть речь не потеряла, когда ночью гул страшнейший слышу у нас на огороде. Испугалась, но осмелилась в окно глянуть, смотрю, а ноги ватные от ужаса. По огороду Наташа ползает, вся лохматая, в каком-то рваном халате, я ей возьми да крикни: “Наташ, ты это что ли, что ты делаешь?”, она увидала меня в окне и кричит мне: “Ты, дура, не ори, чертей спугнешь, я их уже седьмую ночь ловлю, никак не поймаю, сволочь”. У меня, грубо говоря, варежка повисла, я ни звука не могу произнести, а наблюдаю, она еще где-то около пяти секунд полежала на земле и убежала через калитку… Я помолилась, перекрестилась, и тут же сон накрыл. Утром, не зная даже у кого спросить, вернулась, наверное, Наташа, что с ней, гляжу в сторону дома, так же стоит заросший, заброшенный, у соседей поинтересовалась, вернулась может, а ведь нет, никто не приезжал… В огороде следы и грядки потоптаны. Не знаю, что я чувствовала, но мне не то что странным, смешным показалось, я же видела ее, слышала ее голос, не с ума ли я сошла… Вспомнив слухи, что о ней ходили, то черной магией занимается, то порчу наводит, то болезни, так же, что печь растопит и с огнем разговаривала. Бредовые, конечно, слухи, да и я слабо верю в такое, а тут, кто его знает, что это было, я так и не узнала, что с ней стало, жива ли сейчас, здорова ли, даже где живет, не знаю… До сих пор мороз по телу, как вспомню что видела!”.
