Эта деяния произошла со мной в дальних 1991-1993 годах, когда я проходил службу в армии. Уходил работать я в СССР, а заканчивал службу в СНГ. Служба проходила в степи на местности былей союзной республики. Она содержалась в том, что мы заступали на военное дежурство на недельку, позже недельку жили в казарме – и так было непрерывно. Дежурство представляло из себя то, что два бойца жили в домике в степи на расстоянии от 30 до 70 км от «базы» и оберегали предмет. Дежурства проходили постоянно тихо, т. к. сам предмет никому не нужен. Опасность представлялась в том, что плохие люди имеютвсешансы позариться на наше орудие, а это: два калашей, ПКТ( пулемет Калашникова танковый) с запасным стволом и мины для минного поля системы «Кактус». В остальном – не жизнь, а малина. Вы находитесь недельку далековато от руководства, у вас имеется морозильник, плитка и множество еды. Вы находитесь в условной сохранности( кругом караула различные заборы заграждения сеточка с током, на окнах – противогранатные сетки и бронешторы). В общем, воинский рай.
Как-то раз распределял командир воинов по караулам, доходит очередность до третьего караула. Майор именует 2 фамилии, и я слышу отказ боец заступать на БД( а это минимум дисбат), командир именует две остальные фамилии – и опять отказ. Так повторяется некотороеколичество раз. Офицер задает вопрос о фактору отказа. Все начинают говорить о некий чертовщине. Тогда командир обращается ко мне и моему земляку Витьку:
– Вы неформалы с Москвы?
– Да.
– Вам все по фигу?
– Да.
– Вот вы и заступайте!
Поехали поменять мы этот караул. Само караульное помещение представляет из себя раздельно важный домик, в котором имеется некотороеколичество смежных комнатушек: спаленка 3х1. 5 м, кухня 2х2 м и комната с пультом слежения 4х3 м. Вход в помещение караула исполнялся чрез люк( окружающий в 30 м от караула) и подземный коридор. Чтобы угодить в караул, необходимо мне внутри спрашивать кормление, потом извне человек набирает код, тогда( ежели код верный) у меня с внутренней стороны затевает вертеться «штурвал-засов» открытия люка, при этом срабатывает сигнализация, и у нас в карауле, и в «центре». Далее человек опускается в этот люк на 3 м вглубь и идет по бетонному подземному тоннелю возле 30 м, потом поднимается по стальной лестнице и значит( как бы из-под пола комнаты) с пультом.
Приезжаем в караул и зрим, что на полу нарисованы круги мелом( прям как в кинофильме «Вий»). Ну мы и узнаем у мужчин, которых меняем, что это за ерунда.
– А это вы спрашиваете, – хитро отвечают мужчины и ломятся к выходу.
Все же тормозим их и просим поведать, что тут делается. И вот рассказ Славы Поморцева.
Сижу я когда-то вечером за пультом, пишу письмо домой, а Колян( сменщик) дремлет в спальне. Вдруг слышу, раздается некий хрип из спальни. Я бегом туда. Забегаю и вижу: Колян лежит на постели с прикрытыми очами, сам синий, а в атмосфере висит его крест на веревке, и некая неизвестная держава пробует разорвать веревку, тем самым удушая Коляна. Как лишь я возник в дверном проеме, все прекратилось. И таковая чертовщина тут проистекает развдень.
– Ну, вы сами все спрашиваете, – добавил Славик и сдриснул в Камаз.
Мы с Витьком переглянулись и стали кричать. Видать, мужчины бражку поставили на некий волшебной траве, а может, что покурили? Короче разговаривая, заступили на дежурство тихо и про каждые страхи успешно забыли. Прошло 3 дня. Жизнь в карауле шла собственным чередом и ничто сверхъестественного не происходило.
Наступил 4-ый день. Было возле 4-5 часов февральского вечера. Солнце правило садиться, но на улице было еще ясно. Сидим мы с Витьком в спальной комнате и играем в карты. И тут мы услышали то, почему карты застыли в наших руках. Мы услышали ШАГИ. Это были не обыкновенные человечные шаги – это были шаги что-то.
Напомню: мы сидим замурованные в домике, а кругом нас целая система заборов с датчиками–сигнализациями, да и ввод в караул без нашей поддержке НЕВОЗМОЖЕН. Единственный ввод – это люк, который раскрывается внутри, и при этом срабатывает сигнализация.
А тут мы светло слышим шаги. Шаги были исключительные и очень-очень томные. Они напоминали кинофильм «Каменный гость». Как какбудто шло кое-что многотонное. Что или кто это был – я не знаю, но ОНО близилось. Шаги прошли целый подземный туннель( 30 м) и стали подниматься по железной лестнице в соседней комнате. Нам из спальни не было следовательно ТОГО, что вылезло у нас «из-под пола» – да и особенного желания глядеть я не чувствовал. Тут я крикнул:
– Барабашка! Пошел на хрен!
И это НЕЧТО стало спускаться по лестнице назад книзу. Затем шаги стали воздерживаться по коридору в обратную сторону. И скоро все стихло. Мы сидели офигевшие. Самое нехорошее – это то, что в этом подземном тоннеле не горела ни одна лампа, а наш туалет находился как раз на ином конце тоннеля. Он находился там, откуда пришло, а потом, куда ушло НЕЧТО. Идти туда совершенно не хотелось. Ну, как говорится, утро вечера мудреней. Так и мы, проспав эту ночь, мальца взбодрились. А утреннее солнце и обильный жаркий завтрак сгладил проблемы вчерашнего дня.
Дежурство кончалось привычно, и мы уже стали забрасывать этот ужас. Все бы было отлично, ежели бы не безделица. Отцы-командиры оставили нас сидеть в карауле еще 4 недели. Видимо, не могли отыскать нам подмену. Раз в недельку привозили нам сухпай и хлеб с яйцами. За эти 5 недель все было наиболее наименее тихо, ежели не полагать пары случаев.
Однажды сидел я ночкой за пультом слежения и писал письма. Напарник миролюбиво посапывал в соседней комнате. Рация «Верша» была настроена на какую-то радиоволну. По данной волне шла ночная программа «Сельский час» – музыка по заявкам. Сижу, тихо пишу письмо, музыка потихоньку играет, лампочки на пульте вежливо светятся и чрезвычайно бесшумно попискивают. И тут меня срубает сон-дрема. Я положил голову на пульт и закимарил.
Через некое время я очнулся. Вернее, меня разбудило чье-то хриплое дыхание у меня за спиной. Но что за ерунда? Я был какбудто парализован. Мне было слышно, как играет рация, как пищит пульт, краем глаза я видел черный силуэт у меня за спиной и слышал его прерывистое хриплое дыхание. Я все видел и слышал, но не мог двигаться. При этом мне не было ужасно. Собрав всю силу в ростовщик, я напряг левую руку и пихнул ей правую. Правая десница от этого толчка, как плеть, слетела с пульта и с грохотом ударила табуретку. И сходу же все стихло. Нет, не так. Стихло дыхание, а музыка в рации и лампочки в пульте продолжали отступать тишину ночного караула. В иной раз стали раскрываться бронешторы и выпадать тех. документация из ящика. А в остальном караул был тихий и миролюбивый.
Самое увлекательное, что за год до этого я сидел некотороеколичество раз в этом карауле, и все было бесшумно и гладко. Что послужило катализатором энергичности неизвестных сил, мне мрачно.
Спасибо всем, кто прочитал до конца. Писатель из меня никакой.
З. Ы. История – чистая истина. И я ее соучастник.
С Ув., Дмитрий.