История, записанная в городке Киеве. Рассказана Александром Ивановичем – былым матросом портового буксира, нетакдавно ушедшим на справедливый отдых.
«Работал я тогда в Феодосии – крымском портовом городке, поражающем приезжего не лишь тем, что море следовательно фактически с хотькакой высоте, но и местными естественными красотами, вособенности в летнее время. Не зря в нашем городке прогуливается шуточка о том, что он является «ударником туристической промышленности». С мая по октябрь тут постоянно много отдыхающих, приехавших, как по санаторной путевке, так и элементарно «дикарями». Что, фактически, и дозволяет местным обитателям обладать маленький, но прочный заработок. Да и вообщем, места тут чрезвычайно прекрасные и в достаточной мерке необыкновенные. Чего стоят раскрытые совершенно нетакдавно и уже ставшие известными на целый мир Крымские пирамиды. И в горах, неподалеку от нашего городка, иногда наблюдаются очень необыкновенные естественные явления, над загадкой которых еще продолжительно будут ломать голову наши эксперты. Причем проистекают эти явления не лишь на суше, в глубине полуострова, но даже и в раскрытом море.
Наверное, за немало лет не осталось в нашей местности ни 1-го моряка, который бы ни разу не встречался с чем-то необыкновенным. Разве что, это могли быть лишь «зеленые» курсанты, какие огромную дробь времени проводили в учебных классах, чем на воде…
В ту памятную ночь, когда мы выводили из порта некий зарубежный сухогруз, погода стояла мерзкая. На море был довольно мощный шторм. Который, хоть и был маленький помехой многотонному сухогрузу, швырял наш буксир как небольшую щепку. При этом мы обязаны были вывести судно в раскрытые воды и возвратиться назад в порт, что втомжедухе было сложный задачей. Одно дело, когда тяжкий «прицеп» нивелировал удары волн по нашему суденышку и иное, когда оно шло безпомощидругих. Да и швартовка представляла большую сложность. В итоге что, любой из команды находился в неимоверном напряжении, как физиологическом, так и нервном. Каждый из нас в душе клял иноземцев, которым пришло в голову, вылезать в рейс в такую погоду, да еще и ночкой.
Спустя час, когда мы прошли возле мили небольшим ходом, шторм увеличился. Качка стала наиболее чудовищной, таковой, что мы уже не могли привычно перемещаться не лишь по палубе, но и внутри судна. Приходилось прочно обращаться за стенки, а иногда вообщем казалось, что судно переворачивается. Да еще и то отдаление, которое мы прошли, оказалось пройденным впустую. Сильное беспокойство отнесло нас назад где-то на треть.( Уже позже, некотороеколичество месяцев спустя, я узнал, что мы попали в чрезвычайно редкое естественное явление – такие ураганы крайний раз были возле девяноста лет обратно.)
И тут как вопреки от удара волны сорвалась с крепления одна из спасательных шлюпок, которая, держась за одно из креплений, носилась по палубе, разбивая собственным корпусом все на собственном пути. После такого, как было выбито стекло на мостике, и внутрь хлынула влага, капитан дал команду вылезти на палубу и зафиксировать посудину на пространство. Выполнять ее отправь двое: я и еще один матрос – мой друг благородный.
Закрепившись линем, я стал добираться по скользкой палубе до шлюпки. При этом от удара волны мне довелось некотороеколичество раз очутиться в состоянии невесомости. Меня элементарно поднимало в воздух, и я, находясь посреди воды, воздуха и кромешной тьмы, закончил ориентироваться в пространстве. Это вызвало маленький приступ тошноты, желая я никогда не пожаловался на собственный вестибулярный установка.
Добравшись до лодки, я с трудом ухватился за мотаемый во все стороны корпус и, улучив момент, перебросил конец на гак. С поддержкой нечеловеческих усилий мы зафиксировали эту сторону шлюпки и уже было мало расслабились, когда последующая волна ударом смыла моего напарника за борт. Да так, что я даже через рев ветра и воды услышал удар его тела о нос сухогруза.
От последующего удара волны оборвалось крепление, которое держало иную сторону лодки и меня чуть не раздавило ее корпусом. Успев вскочить на брезент, напряжённый поверх лодки, я был смыт за борт последующей волной. Так как я был закреплен на спасательном лине, меня мотало в данной среде, ударяя о корпуса обоих кораблей, отдаление меж которыми сократилось до малого. Хорошо хоть под винт не угодил.
Как оборвался линь, я не увидел. В голове шумело, а места ударов жгло так, как какбудто туда прикладывали раскаленное ферро. В добавление ко всему я шибко нахлебался воды и мои легкие практически разрывались от мощного кашля. Вскоре я ощутил, что шторма кругом меня нет. Меня охватило эмоция кошмара, показалось, что я утонул! Пошевелить телом, изготовить хоть одно перемещение, я не мог – тело, казалось, было не моим – оно мне не подчинялось. Сердце боролось все медленнее, и с каждым новеньким ударом ужас исчезал…
Вдруг я ощутил, что меня некто владеет под руки с обеих сторон. Мне стало чрезвычайно тепло и уютно, я сумел тихо дышать, желая было когда-то все особенно. Неожиданно стало особенно ясно, я увидел, что свет исходил от тех существ, какие меня держали. Я сообразил, что я еще жив, а вот напарника моего более нет… И лишь чрез некое время, когда мои глаза привыкли к яркому свету, я был чрезвычайно удивлен, увидев, что меня под руки держат две женщины. Причем это я сообразил быстрее подсознательно, чем увидел. Форма их тел хоть и была схожа на человечную, но не имела признаков пола. Разве что, их лица…
Когда я совсем пришел в себя, то сообразил, что мы движемся кверху, но так и не сумел взятьвтолк, куда конкретно. Вскоре меня опустили на твердую поверхность земли, где-то на скалистом сберегаю моря. Сколько прошло времени с тех пор, как я утопал, я так и не сообразил, но море было безмятежным. При этом мне с моими спутниками было так отлично, что даже не хотелось их оставлять. Я увидел, что они были маленького роста, возле 1-го метра, но они очевидно владели неимоверно большой силой, состязаться с которой не придет в голову ни одному из живущих на земле.
Вдруг они начали возрастать в размерах, став при этом полупрозрачными. Я, затаив дыхание, следил, как они стали поначалу ростом в 7 метров, потом в 20, потом я элементарно растерял вероятность ассоциировать их рост. А кругом стало так светло, что от этого льющегося во все стороны света я поневоле закрыл глаза и погрузился на колени. Я хоть и отношусь к Богу с безразличием( ну, имеется – означает, так и отлично), этим явлением был поражен до самых глубин собственной души.
Задрав голову, я увидел большие, полупрозрачные крылья, какие подсвечивали сумеречное небо. По размаху они могли просто подискутировать с каким-либо из наших, земных, аэробусов-гигантов! От этого мной овладел кошмар и почтение перед моими спасителями…
Через миг все грубо пропало и я остался на поляне один. Несмотря на то, что было сравнительно тепло, меня колотило как липку от пережитого.
Домой я добрался лишь к утру последующего дня( меня оставили в наиболее чем ста километрах от родного городка). И тут меня ждало не наименее любопытное явление. Как оказалось, за это время уже успели сказать моим семейным, что я утонул во время шторма, и мое возвращение чуток не привело к вызову «скорой» для супруги, которая не спала эти день. На последующий день я отправился в клинику, неглядя на то, что я ощущал себя непревзойденно, нужно было заполучить мед мнение. Результат получился таковым, как я и подразумевал: на мне не было ни царапинки!( И это при том, что, судя по собственным чувствам во время шторма, я получил травмы несопоставимые с жизнью, то имеется фактически был мертв!)
Поскольку руководство сия бумага не удовлетворила – в расплата принимались еще и слова капитана – то меня решили выслать на недельку в отпуск, от греха подальше. Это время я провел с женой на даче, где в один из вечеров и поведал ей свою историю.
Надо увидеть, что в различие от меня, супруга была набожной и, сделав личные выводы из моего рассказа, стала убеждать меня посещать в храм, определить свечку за родное избавление и в признательность. А когда мы туда отправь, она не лишь принудила меня исполнить нужные процедуры, но и практически насилу привела ко мне местного батюшку, которому велела вполне подтвердить мой рассказ. Конечно, от такового богатства интереса я мало смутился, но еще раз пересказал все, что со мной произошло…
И тут мне довелось увидеть что-то такое, что вызвало у меня довольно глубокое сожаление в служителях церкви. Услышав мой рассказ, поп так раскричался, какбудто я признался ему в служении нечистому. При этом он кричал, что моя версия встречи с ангелами очень неправдоподобна. Что эти существа не имеютвсешансы обладать наружность, приятную нам, это совершают лишь черти и иже с ними для такого, чтоб свести нас с подлинного пути. А тот, кто увидит реального ангела, от ужаса покинет этот мир от разрыва сердца, испытав неописуемый кошмар. А воротила, оказавшись в другом мире, сходу сгорит от блеска, находясь вблизи с этим созданием, и что мне вообщем следует безмолвствовать об этом, чтобы не сбивать своими «сказками» ясные души. В общем, наслушавшись мерзостей, мы элементарно возвратились домой…
Тем не наименее батюшка, который слушивал меня в тот день, утихнуть на этом не захотел. Вскоре по городу отправь слухи, значение которых состоял в том, что в городке возник сумасшедший морячок, который повредился башкой и стал говорить каждые небылицы( стиль, несомненно, шла обо мне). Эти летописи некое время спустя обросли таковыми «подробностями», что я уже не мог без приступа хохота, прослушивать те, что доходили до меня, так все это было нелепо…
Впрочем, спустя некотороеколичество лет, эта деяния равномерно забылась. Только единожды, когда я оказался в Киеве, в одной больничной палате с былым ветераном-фронтовиком, он поведал мне историю, чрезвычайно схожую на мою.
Во время жестокого боя его извлекли из этого месива некотороеколичество схожих существ, перенесших его на некотороеколичество км в сторону. В тот день, по его словам, погибла вся его команда.
Самым увлекательным оказалось то, что я ни на секунду не засомневался в искренности его слов, желая другие жители палаты подняли нас на смех…
Как бы там ни было, даже вданныймомент, спустя десяток лет, неглядя ни на что, я готов с совершенной полнойуверенностью сообщить, что меня, как и этого ветерана, выручили истинные небесные существа – Ангелы, как мы их именуем. Да что тут произносить, с ними доводилось пересекаться даже нашим астронавтам, и этому имеется документальное доказательство! А означает, моя деяния была подлинной! » Из записей Яна Черного.