«Однажды, будучи в городке Львове, я зашел на известное историческое кладбище, где было немало старых захоронений и склепов. Пристроился к экскурсии, а после ее окончания познакомился с экскурсоводом. Мы разговорились, и я пригласил его в их известный пивной подпол, где пивко подавалось прямо по шлангам с завода-изготовителя, находившегося над подвалом.
Естественно, зашла стиль о склепах, призраках и рассказах, связанных с этим. Экскурсовод( назовем его Н.) оказался историком, занимался журналистикой и не чужд был исследовательской деятельности. Вот что он мне рассказал.
Его сотрудник поделился с ним идеей посетить в Зазеркалье( по ту сторону, в прошедшем). Он был потомком давнего княжеского рода, на кладбище находился и его наследственный склеп. Н. согласился ему посодействовать. Коллега предупредил, что экскурсовода он в склеп не пустит – во время опыта он обязан быть там один. Н. посодействовал привезти аппаратуру, 4 камеры, картины, зеркала, свечки. Съемка и звук обязаны были идти в автоматическом режиме. Н. договорился со охранником, чтоб тот подстраховал его коллегу, ежели станет происходить что-то из ряда вон выходящее.
Что делал в склепе экспериментатор, для всех осталось секретной: электрическое объяснение, свечки, зеркала и картины предков – все он ставил сам и никому не говорил, по какой-никакой схеме. Н. было понятно лишь, что сам измеритель обязан был находиться в центре склепа. До этого он исследовал массу материалов о собственных предках и разные работы по магии зеркал.
Вот что позже сказал охранник: «Действо началось в 24. 00. Сперва то вспыхивал, то гас гальванический свет, загорались свечки, и все это в совершенной тиши. Примерно чрез час послышались звуки, гласа, пение, а в три часа ночи начался чистейший погром, раздались дикие клики о поддержке. Я со собственным напарником просочился в склеп и увидел на полу истерзанного испытателя. Он был в крови, на губах пузырилась пена, глаза глядели безрассудно. Внутри все было перебито, переломано, разодрано в клочья…»
Испытателя на «скорой» выслали в психиатрическую больницу. На последующий день Н. поехал к больному. К коллеге его не пустили, так как тот находился в состоянии буйства, но с лечащим доктором Н. переговорил. Врач поведал ему все, что сообразил из сумасшедших выкриков пациента. Оказалось, тот ухитрился каким-то образом добиться собственной цели – угодить в прошедшее, пройдя чрез коридор зеркал, который соорудил в склепе. И сейчас все его органы эмоций воспринимают лишь раньше происходившие действия. Даже еду он желает такую, какую ели его предки, просит шкуры вместо простыни и одеяла. Его стиль то и дело делается странной, он затевает произносить на неизвестном языке.
После посещения болезненного Н. сходу же поехал на кладбище – за видеокассетами, но в склепе их не нашел. Сторож произнес, что ничто не хватал, но вся видеоаппаратура была открыта, и кассеты очевидно вынуты.
Уже год несчастный проживает как бы в ином измерении…»