Недавно попалась мне в руки книга. Даже не книга, брошюрка – ни обложки, ни картинок. Я вообще небольшой любитель читать. Но иногда едешь в электричке домой с работы, попадется книжонка какая или журнал – читаю. Вот и тут: соседка по вагону читала, потом отложила, стала со своим мужиком разговаривать. Я попросил посмотреть, она дала. Кто написал, как называется, не запомнил. Прочитал страничек пять – семь из середины, а ей уже выходить. Прямо из рук выдернула. Но как я прочел это, так словно глаза открылись. Знал бы раньше, все иначе бы делал. Не наказывал бы своего пацана, не выбивал бы из него дар его, а показал бы профессорам разным, может, из него великий человек вышел бы. А так получился шпана шпаной.
Разговаривать мой Женька начал, как родился. Сейчас учителя жалуются – слова не вышибешь, с двойки на тройку перебивается. А как малой был, рот не закрывался. И главное, складно говорил, как большой. Лет до пяти говорил-говорил, а потом как отрубило. “Да”, “Нет”, “Пока”, “Я пошел” – и молчит.
А когда был маленький, сильно я наказывал его. Вы только не подумайте, что избивал, – нет, я человек мирный, да и сына люблю. Но ремнем за подлости иногда его догонял. А подлости он делал постоянно, и все языком своим. С двух лет гадости людям говорил. Не слова матерные, нет, он таких и не знал, у нас не принято. Жена у меня воспитатель в детском саду. И она с ним наплакалась. Всем ее подружкам на работе и даже директрисе он не пропустил дурь наговорить.
А началось все с того, что пришел ко мне наш участковый. Был он без формы – мы с ним приятельствуем. Женьке тогда недавно 2 года исполнилось. Он только после дневного сна был. Входит заспанный, бегемота на веревочке за собой тащит. На колени ко мне сел.
Мы с приятелем разговариваем, а пацан мой глаз с него не сводит. Потом вдруг слезы из глаз, руками замахал: “Папа, папа, прогони его!” Я его успокоить не могу, стыдно ужасно. Говорю: “Дядя хороший!” А он аж заходится: “Другого дядю прогони!” В общем, выясняем, что вместо одного дяди он двух видит. Второй, весь черный, рядом с первым сидит и смеется и палец к губам прикладывает, вроде предупреждает Женьку: “Молчи про меня!”
Маленький он еще был, но, если расспрашивать его, то хорошо все объяснить мог. Вот он нам все и объяснил, когда друган мой обиженный ушел.
А потом – и пошло и поехало. Директрисе жены моей он конкретно спектакль устроил. Она ему и конфету, и слова ласковые, а он пальцем в нее тычет, слезы градом, и вопит: “Змея! Змея!” Мать его убить готова была, когда домой привела. Тещу мою затретировал: “Бабушка, а почему у тебя лицо, как у свиньи?”, “Бабушка, почему ты говоришь, как будто хрюкаешь?”, “Бабушка, ты хвостик испачкала!”. Теща у меня моложавая, фигуристая, еще мужиками крутит, а он ее свиньей всем представляет! Сколько она плакала! И ведь любит ее Женька, очень любит. И гадости ей нежно-нежно говорил: “Ты у меня такая хорошая, розовая”, “Бабуленька, дай я тебя в пятачок поцелую!”. И не понимал, за что его ругают! Я как-то жене сказал: “Да не по злости он это делает! Просто уродом таким родился – что нафантазирует, то и видит!” А она: “Подлый он, весь в тебя, ему бы людей только мучить!”
И действительно, люди к нам старались не ходить, и мы его, если кто придет, запирали. Много он обидного всем наговорил. Но всегда одно и то же: “черные люди, змеи, свиньи и еще соседа Саньку, который “травкой” балуется, иначе как “желтым дядей” не называл. Я уже проверял его. Говорю: “Посмотри, как эта тетя на кошку похожа” или “Дядя на попугая похож”. А он смотрит на меня удивленно и говорит: “Нет, не похож”, – хотя у дяди нос и прическа были – ну натуральный попка! В общем, на провокации не поддавался, только то, что сам придумает.
Потом – все меньше и меньше, а после пяти лет и вовсе замолчал. Я ему как-то напомнил, что он бабушку свиньей называл, а он только в ответ: “Глупости”.
А как прочел я несколько страниц этой книжицы, так словно глаза у меня открылись. Узнал я, что у каждого человека, есть семь каких- то “тонких тел”, ну вроде “духов”, которые в них сидят, чтобы защищать своих хозяев от чужих “духов”. Но с ними надо уметь находить общий язык, чтобы они слушались, а не вытворяли что угодно. Например, есть “дух”, которого называют “свинья”. Он должен следить за тем, чтобы человек не был полным лопухом, не забывал есть, пить, не раздавал всем подряд свое добро и вообще, чтобы не забывал о самом себе. Но если с “духом-свиньей” не найти общего языка, то он становится очень сильным, жиреет, аппетит у него повышается, и он начинает руководить своим хозяином, а иногда даже съедает его и становится на его место. И тогда человек ведет себя как последний эгоист и жмот и все тянет только себе.
Если говорить про мою тещу, то все совпадает. Она женщина хорошая, мне зла не делала, как другие тещи. Пусть простит меня, если когда-нибудь узнает про это письмо, но жадная до предела – за рубль удавится. И еще, если ей куда-то надо, то только о себе думает, и плевать ей, что в этот день должен прийти водопроводчик и что мне с работы отпроситься – смерти подобно, а о жене и говорить нечего. И вообще, сначала все себе, а потом уже о единственной дочери думает.
Так что все сходится. И с “черным человеком” совпадает. Он вроде отвечает за то, чтобы хозяин себя в обиду не давал. А ежели его выпестовать да выхолить, то всех подозревать начинает и первым кидается – убить может, это ему раз плюнуть. Я за своим приятелем такого не замечал. Но на то он и мент, чтобы уметь скрывать от других про себя. А вот пацан мой разглядел. Да и я теперь подумываю, что было бы это не так, он бы в милицию не пошел. Опять вроде сходится.
А “желтый человек” – вроде “дух” ничего. Он за мечтания отвечает. Нельзя ведь человеку совсем не мечтать. Но ежели этого распустить, то ему уже в простой жизни тесно становится, и тогда он начинает подталкивать хозяина помечтать под наркотой. Вот такие, как сосед Санька, и получаются. И здесь мой пацан не промахнулся.
Вот про “змею” не очень точно помню. Вроде речь шла о тех, кто ласковые слова говорит всем, а сам к людям безразличен. Здесь ничего не могу сказать. Заведующая женщина добрая, ласковая, Женька и ошибиться мог.
И еще есть “дракон”, “серый человек” и еще один (забыл, как называется), но это тот, который сам в покое не бывает и другим покоя не дает.
Я, конечно, не дочитал, иначе все до конца бы понял. Сейчас по всем книжным ларькам шарюсь, все книжку эту по внешнему виду ищу. Но главное, что я понял, что видеть этих “духов” могут только особенные люди и животные.
Вот таким особенным был мой пацан, а мы, серые люди, выбивали из него дар Божий. И выбили. А может, это “черный человек” моего Женьки подсказал ему, как от нас, дураков, защититься – перестать говорить с нами. Может, смотрит мой пацан на меня и думает: “А папаня-то мой совсем в свинью превратился, да еще и черного цвета!”.
На грани невозможного 17,2001