В 1983 году, в субботу, перед Троицей, я много работала в саду. Опаздывая на электричку, забыла взять заранее приготовленную воду для питья. В электричке мама советовала мне попросить напиться у кого-нибудь. Но я постеснялась, и скоро от духоты мне стало плохо.
Я побледнела и, теряя сознание, слышала, как мама с плачем мечется по электричке, просит воду. Я еще чувствовала, как мне пытаются разжать зубы. Мама говорила, что у меня посинели губы и ногти, лицо стало желтеть. Мне вдруг, как во сне, открылась картина. Будто бы передо мной большое поле цветов – красных маков, незабудок и васильков. И я шагаю над ними, как в невесомости, не касаясь ногами стеблей. Иду легкая, веселая и вдруг – обрываюсь, как в тоннель. Передо мной уже полумрак, в нем сидят у столов люди – у кого стол полный, а у кого – пустой.
Вдруг выбегает ко мне сестра. На самом деле в 1983 году ее уже не было в живых, она погибла в 1973-м. Я спрашиваю ее: «Почему у вас неодинаково накрыты столы?» А она отвечает: «Кого много поминают – у того полный стол. А кого не поминают, те собирают корочки и грызут за пустым столом».
Затем откуда-то появился ее сын. В то время он еще был жив. Когда сестра умерла, я взяла опекунство над ее детьми. И вот в моем видении сестра схватила своего сына и побежала с ним в глубь тоннеля. А я закричала ее соседке, которая тоже как будто была где-то рядом: «Люба, Аня сына утащила!» Я выбежала из тоннеля, и меня осветило яркое солнце.
В этот момент я очнулась. В глазах было темно, и в голове звенело. Но я слышала, как рядом со мной плачет мама, и врач – сыскался, на счастье, в электричке – щупает мой пульс. Все платье на мне было мокрым. Спасибо людям, которые собрали со всего вагона воду и отдали, чтобы отлить меня.
Сын, которого утащили в тоннель его мать и сестра, на самом деле скоро трагически погиб.