К огорчению, гарантировать за честность данной летописи и совершенную адекватность рассказчика я не могу. Моя тетя — не сумасшедшая; напротив, она дама очень рассудительная. Но при этом она: а) чрезвычайно религиозна; б) пережила огромную трагедию( смертоубийство супруга). Да и деяния, которую я поведаю, случилась с ней в дальнем детстве. И тем не наименее, деяния была рассказана, показалась мне жуткой, так что я решил рассказать её.
Тетя Лена — из поколения «послевоенных» деток. Ее предки голодали, мерзли, переживали всяческие потеря, и в итоге девочка родилась хиленькой. А в 5 лет ей поставили наиболее чем неприятный диагноз — туберкулез. В пятидесятые годы эту заболевание, естественно, лечили — но лечили продолжительно, тяжко и, прямо скажем, местами достаточно безжалостными способами.
Вы себя лишь представьтесебе: маленького малыша везут в санаторий, где он проведет не недельку, не месяц — ближайшие два-три года! Разумеется, с русскими заработками и образом жизни предки нередко к нему из Москвы заезжать не сумеют. По приезду в этот санаторий малыша уложат в кровать и строго-настрого запретят выздоравливать — чтоб зараза по крови и телу особенно не гуляла( это был один из главных способов исцеления). Разумеется, небольшой малыш не послушается. Тогда его привязывали к постели.
Так вышло и с тетей Леной. Ей, истина, повезло с доктором. Он оказался юным, профессиональным, а основное, искренне сочувствующим. Первые дня три тетя Лена( желая какая тетя, тогда она была элементарно «Леночка») рыдала практически не прекращая. Врач к ней прибывал с цветами и конфетками, как вежливый мужчина. В конце концов, Лена подуспокоилась, но по ночам ей было чрезвычайно тяжко, и не лишь вследствии тоски по родителям. Когда объявляли отбой и выключали свет, по коридору начинали носиться детки, играя в салочки. Леночка с ними играться не могла, поэтому что лежала, привязанная к постели, но к себе в палату манила. Сначала детки вообщем то ли не слышали ее, то ли притворялись. Потом вообщем начали глумиться: стояли в дверном проеме, звали к себе, но сами не заходили. Лена на них обиделась и закончила их манить.
Несколько раз за ночь детки грубо замолкали и скоро удирали. Леночка видела, как по коридору скоро проходит высочайшая малость( вероятно, санитара), но до поры до времени ему хулиганов не сдавала. И все же в конце концов ее снисхождение лопнуло, она совершенно разобиделась и решила наябедничать. Когда санитар в следующий раз проходил мимо нее по коридору, Лена его позвала и нажаловалась на деток, какие носятся по коридорам.
Человек чрезвычайно грубо остановился. В темноте Леночка могла созидать лишь совершенно неясный силуэт, но поняла, что на нее посмотрели. Не произнеся ни слова, санитар вошел в палату. Там было чуток яснее вследствии окна, и девочка сходу поняла: никакой это не санитар. Во-первых, одет он был не как доктор. Во-вторых, двигался удивительно, как какбудто неглубоко семенил ногами. В-третьих, руки у него были согнуты, и странный человек все время шевелил пальцами перед лицом, как какбудто перебирал кое-что невидимое. А еще он чрезвычайно сипло дышал. Странный прислуга скоро засеменил к Лене, и она чрезвычайно испугалась. Чем поближе фигура приближалась, тем меньше она походила на человека. Тетя Лена до сих пор не может четко разъяснить, кто же это был. Она зажмурилась, поэтому что улизнуть не могла вследствии веревок. Когда, по чувствам, «санитар» был уже совершенно вблизи, из коридора раздался детский глас. Мальчик орал какие-то глупые дразнилки, вроде «не догонишь — не поймаешь». Когда Леночка отважилась приоткрыть глаза, малость уже опять была в коридоре, вероятно, преследуя мальчика.
После этого ночная беготня в коридорах не прекратилась, но, очевидно, Лена более никогда не окликала высшую малость, даже не глядела в дверной просвет.
А позже она впервыйраз увидела малыша в том санатории днем. И с удивлением выяснила, что до такого момента она была единым малюсеньким пациентом в этом корпусе санатория. До нее там лежала группа деток, но дробь из них перевели в корпус с наиболее щадящим режимом еще до ее приезда, а некотороеколичество ребят, увы, погибли, очень запущена была заболевание.
Слава Богу, тетя тогда вульгарна на поправку, и ее также перевели в корпус, где разрешено было бродить и играться. Там были свои «страшилки» — кпримеру, про полуразвалившееся сооружение недалеко. Его строили, да так и не достроили германские военнопленные, некто из них вроде как даже погиб во время стройки, и разговаривали, что души погибших до сих пор живут в здании. Тетя Лена зарекомендовала себя самой смелой девчонкой в корпусе, поэтому что бежала по этим развалинам без каждого испуга. Она-то знала, где в санатории вправду ужасно.