«У меня в жизни было самое настоящее чудо. На зоне я отмотал восемь лет. Когда выходил, сорок шесть мне стукнуло. Думал, помирать на помойке буду. Кашель ломал, все болело. И в смысле женщин стал никакой. Но один кореш мне на прощание адрес дал.
– Езжай, – говорит, – к этой женщине. Аллой зовут. Починит.
– Проститутка, что ли? – спрашиваю. – Зачем мне теперь?
Он сказал, что не проститутка, а магией занимается. И берет только тех, кто из тюрьмы вышел. Перед высшими силами, мол, в чем-то провинилась и тоже вроде наказания отбывает.
До того я ни о какой магии не слыхал, но к Алле пошел. Открывает – гляжу: пышная такая, кудри светлые. Провела в комнату. Там – ковер, стул да кровать. Достала бутылку «Тархуна» и дала выпить. Вкус у водички странноватый был. На закусь ломоть свежего хлеба Алла эта мне дала, а потом командует:
– Снимай рубашку и на кровать ничком ложись.
Приносит баночку с краской и кисть, какая у художников.
– Я, – говорит, – на твоей спине сейчас старинное заклинание писать буду. А каждые два часа обновлять.
И велит мне отца-мать, когда они молодыми были, вспоминать. Ну, решил слушаться. И сам не заметил, как уснул. Утром просыпаюсь – ее нет, дверь не заперта. Но главное – легко мне во всем теле. Извернулся и в зеркале на спину посмотрел. Точно – буквы какие-то. Думаю: уйти, что ли? Но не пошел. А через час и она пришла.
– Решил остаться? – смеется. – Чего хочешь? Мороженого?
Чую – точно, пломбира хочу, который раньше сорок восемь копеек стоил. А она уже его из холодильника достает. Я аж покраснел – взрослый мужик, а желание – как у пацана. Потом она меня на лавочку во двор отправила – вспоминать, как с первой своей девчонкой, в которую влюблен был, вот так же сидел. А когда вернулся, велела матом выругаться. И чудно – как-то не сразу у меня это вышло. То есть, слова я помнил, но не складывались они. Она головой кивнула:
– Хорошо. Теперь раздевайся и спиной к двери садись.
Подкралась сзади и ведро холодной воды мне на голову вылила.
Подскакиваю: «Ты чего?», а она говорит:
– Теперь ты, Ваня, опять молодым парнем стал. Ложись.
Сама рядом со мной пристроилась, на руку облокотилась и в лицо выдохнула:
– Красивый ты такой, Ваня, очень мне нравишься.
Чувствую – полный со мной порядок, и она, глазки скосив, тоже это дело увидела. Только к ней потянулся, чтобы обнять, как она с койки спрыгнула.
– Куда ж ты? – кричу. – Сама ж сказала, что я красивый!
– Да нет, Ваня, – смеется, – ни капли ты мне не нравишься. Это так, что-то вроде госприемки было. Контрольная проверка.
Утром я совсем здоровым встал.
– Что ж ты, колдунья, со мной сделала? – спрашиваю.
– Мальчика у тебя изнутри вытащила, который в каждом мужчине живет. Дальше от тебя самого все зависеть будет. Еще раз сядешь – уже не выйдешь.
От братвы после этого я отошел – очень боюсь эту вернувшуюся молодость потерять. Сначала с армянами на стройке простым работягой вкалывал, сейчас выдвинулся – вроде прораба стал. Женился полгода назад. Жена вашу газету очень любит, вот и попросила мою историю описать».
