Почему мы освятили квартиру?… О! Была причина. Отец мой – воинствующий атеист. Не верит он ни в какую аномальщину, ну и в церковь не ходит, естественно. Батюшку пригласили втихаря, чтоб даже и не знал. После обряда – стало легче. Но что-то все равно осталось. Итак, начну по-порядку.
Моя семья поселилась в этой квартире после войны. И дом у нас старый, в 1913 году построенный. Комнаты большие, потолки высокие, окна во всю стену. Прекрасная квартира, но есть одно но… – она коммунальная. Помните славные годы всеобщей национализации, когда все хотели поделить, а квартиры уплотнить? Советскому человеку не полагалось роскошных хором. Вот и превратили прекрасные дома в жуткие коммуналки. Наша была еще ничего – всего-то на двух хозяев. А вот подружка моя жила в настоящей трущобе с абсолютно темным и невообразимо длинным коридором с огромным количеством дверей, за каждой из которых жили соседи. Ее парадная дверь насчитывала 7 или 8 звонков – сейчас уже меньше, но расселять их трущобу никто не собирается. Да и кому это СЕЙЧАС нужно, если в годы «торжества развитого социализма» о коммуналках стыдливо молчали и даже ЖЕКи, выдавая справки, стыдливо именовали наши квартиры отдельными с общими удобствами… Но это я отвлеклась!
Жили мы с соседкой в общем-то дружно, без песка в супе и мусора под дверью, но был у соседки навязчивый страх, что нас слишком много, а она одна и хотим мы ее из квартиры выжить. Может в чем-то и была она права, ведь со временем наша семья становилась все больше, отец женился, родилась я, а потом и я вышла замуж, родила дочку, а соседка так и жила одна. Помню, как после рождения дочки соседка упрекнула меня: «Ну что ж вы всех прописываете! У меня новых жильцов нет, а у вас уже 4-й новый человек появляется! Разве ж так можно.» Мне тогда стало обидно, это она мою маму, меня, мужа и дочку сосчитала. Что ж нам было делать, если площадь большая, на очередь не ставили (для молодежи: до 1991 года квартиры давали, а не покупали), а размениваться соседка не хотела категорически и свою часть коммуналки мы поменять не могли – никто не шел на такие условия.
А однажды ночью соседка умерла. Родственники похоронили ее, а комнату предложили нам купить, практически сразу после похорон. Естественно, мы согласились. Но в тот же вечер, когда я вышла в ванную, увидела, что дверь в соседкину комнату приоткрыта и из темноты выглядывает она. Я похолодела! Идти куда-либо расхотелось, и я рванула обратно с неслыханной скоростью, теряя тапки. Ее видела и мама, и бабушка, и муж. Вечером, мы старались без особой нужды в эту часть коридора не выходить, а если не было другого выхода, я звала с собой мужа, а мама – меня. Все говорили о необходимости посвятить квартиру, но было решено сперва сделать ремонт и привести ее в нормальное состояние. Тем более что спустя 40 дней соседка почти перестала нас пугать. Естественно, что в комнату, заселенную приведением, входить не хотелось, но иногда приходилось – окно открыть, полы помыть. Но через какое-то время я начала замечать, что как зайду туда – дочка заболевает или с ней что-то случается. А началось с того, что после уборки в доме вечером у дочки поднялась температура. Никакие парацетамолы и прочее не помогали. Вызвала скорую. Сбили уколом. Причины так и не определили. Утром ребенок был абсолютно нормальный и здоровый. Потом, когда начался процесс оформления документов, мы с мужем зашли в пустую комнату и в гулкой тишине стали планировать как мы будем делать ремонт, ставить мебель. Поговорили и ушли к себе. Муж паял что-то, дочка бегала по квартире, я читала. Вдруг дочка задевает ногой шнур, паяльник падает и оказывается у дочки в руке. В ожоговом мы лежали долго, но руку спасли. Совпадение – возможно, но желание жить в соседкиной комнате у меня пропало. Но комнату мы купили. В ней начался ремонт. Нужно помогать, а мне страшно туда заходить. Зайду – в течении часа у дочки поднимается температура. Беру свечу, пройду по страшной комнате, перекрещу углы, покроплю святой водой – температура сама падает. Мама ругалась на меня. Не верила. Говорю: «Давай проведем эксперимент.» Дочка дома. Здоровехонька, играет, бегает, прыгает. Помыла я в той комнате полы, только успела передохнуть, смотрю, малая уже на диване, красная вся, жалуется, что голова болит. Я за градусник – 38,9! «Ну что, говорю маме – Веришь теперь?» Дочку святой водой умыла, взяла свечу и пошли мы с матерью в странной комнате молитвы читать и углы крестить. Закончили, приходим к дочке, меряю температуру – 37,2. А к вечеру опять абсолютно здоровый ребенок. Вот после этого-то на следующие выходные, пригласили мы священника и освятили квартиру. Только в комнату эту, я до сих пор заходить не люблю.