Не могу заявить, что придаю огромное смысл сновидениям, постоянно склонялась к понятию, что сны – это итог работы подкорки мозга. Фаза скорого сна, фаза медленного… И так дальше.
Однако один сон, виденный мною немало лет обратно, запомнился мне совсем не как научно-объяснимое явление. От 1-го воспоминания об этом сне у меня сердечко стынет.
Я была больным ребенком, болезни( в главном, простудного нрава) преследовали меня. Два года подряд я с удивительной пунктуальностью заболевала бронхитом в первых числах октября. А в 1988 году( мне тогда было 8) вместо бронхита меня свалила воспалениелегких. Одноразовых шприцев тогда не было и в помине, так что кололи меня 6 раз в день здоровенным железным инструментом, который любой раз доводилось варить 40 минут. Воспаление было серьезное, поэтому что температура практически не опускалась ниже 38°, кашляла я чуток ли не до рвоты… В общем, веселенькая была осень.
В одну из ночей в фирмы с госпожой Пневмонией мне и привиделся самый-самый страшный ужас моего детства.
Я непревзойденно незабываю, как лежу на собственной постели, вижу комнату и все предметы в ней, поэтому что горит настольная лампочка. И погода у меня нет – лишь неприятная, изнуряющая температура 37°. Прямо против постели – раскрытая дверь, за ней пустая гостиная, предки и сестра издавна спят… И внезапно в дверном проеме возникает фигура в длинной одежде, аналогичной на восточный халат. От ужаса меня кидает то в жар, то в холод, орать я не могу – язык прилип к небу. Да что орать – я и пошевелиться-то не в состоянии! Не лишь от ужаса – вследствии беспомощности. Вот и остается лежать и глядеть на невесть откуда взявшегося человека. Это высочайший, негодный старец, на голове у него белоснежная чалма, а в руках, как мне видится, свернутая ткань. Он идет к моей постели, становится в 2-ух шагах. Мне охото утратить рассудок, помереть – все, что угодно, только бы прекратился это ужас. Визитер безмолвствует, смотря на меня темными очами( никогда не забуду данных глаз!), встряхивает свертком, и я вижу, что это большая котомка. Старик открывает горловину ранца, буквально приглашая меня заглянуть внутрь – что я и действую кроме воли. Такое воспоминание, что я гляжу в глубокий колодец. Это бездна, ввод в никуда. И вот тут я, вконцеконцов, накрываю глаза. Зажмуриваюсь вследствии всех сил. Мыслей никаких нет, их смыло волной ужаса… Проходит минутка, две, три… А по чувствам – некотороеколичество лет. Я приоткрываю глаза и вижу, что старец пропал. Но я все одинаково опасаюсь пошевелиться, а уж о том, чтоб пойти к родителям, и речи быть не может. Для собственных восьми лет я рассудительная девочка и благодарячему пробую уверить себя в том, что это был обыденный абсурд вследствии высочайшей температуры, что нималейшего старика с ранцем тут не было… Но иная, иррациональная дробь сознания элементарно заходится в клике, приказывая мне лежать спокойно – внезапно этот ужасный человек еще тут, спрятался за шторой или в шкафу! В общем, не знаю, чем бы все кончилось, но, на мое счастье, пришла мать – испытать, как я себя чувствую…
На иной день мне было нехорошо, как никогда – вероятно, наступил критический момент. Потом, немало позднее, мать поведала, как шибко они опасались за меня. И еще кое-что рассказала… На работе в школе( мать у меня завуч) ей надеялись какие-то выплаты на двоих деток. Так вот, в день, предыдущий моему ужасу, ей почему-то выдали средства лишь на мою сестру. Как какбудто меня уже не было. Как какбудто я погибла.
Вспоминая( не без содрогания) о том видении, я склоняюсь к идеи, что и в самом деле была близка от погибели. Меня пригласили заглянуть в бездну… И оставили существовать. Пока.