Истра-река у городка Дедовска под Москвой. Здесь рвались к Москве немцы. Здесь пало немало героев. Леса кругом нашпигованы ржавыми останками борьбы и костьми убитых. Я с неплохим ином и его троюродным братом черным копателем поехал туда на кемпинг и покопать что нибудь. В 3 километрах от берега реки мы поставили палатку. Она была на краю бора вблизи с широким полем. Друзья устанавливали палатки и собирали ветки для костра, а я косился на металлоискатели и грезил о выкопанных интересностях. В 6 часов вечера, когда все было готово, мы отправь втроем в поле. Я с лопатой, друг с пожелтевшей картой из архивов и его брат с металлоискателем. Я и поверить не мог, что 70 лет обратно в этом тихом мирном поле убивали людей и земля содрогалась от взрывов. В земле могли быть неразорвавшиеся снаряды, благодарячему мы все проверяли металлодетектором. Я уже час прослушивал его мерное посвистывание, которое правило соединяться со звоном цикад, как внезапно он шибко запикал. Приблизительно в метре по нами было чтото, что я так продолжительно ожидал. Мы всевместе вонзили лопаты в землю. Под их трезвон сбоку от нас насыпалась множество рыхлой, противной на ощупь земли. Я стоял по колено в земле, когда мы отыскали трухлявую деревяшку с гвоздем внутри. Она рассыпалась прям в руках, и была размером с компьютерную мышь. Брат моего друга, Антон, тут же определил, что это была подпорка от стенки окопа. Сомнений не было. 70 лет обратно тут копали окоп. Металлоискатель пищал и свистел прям у меня под ногами. Я снял слой земли, и нашел ржавый кусочек сплава, напоминающий скорлупу. Я его вынул, и нашел что это была русская каска. Она была навылет прострелена. Под ней мы отыскали остатки русского бойца без документов. Рядом, под его лопатками лежала ржавая ружьё Мосина без приклада, который разумеется сгнил. Там же покоился череп, буквально втомжедухе прострелянный насквозь. Внезапно стало серо, и мы решили продлить раскопки завтра, а окоп прикрыли дерном. Мы прилетели в палатку, завладев с собой лишь ржавую гранату, найденную возле воина. Пошел дождик. Мы уселись в палатку и стали играться в карты. Снаружи становилось мрачно, и светился лишь фонарь, подвешенный под потолком палатки. Мне занадобилось вылезти по делам. Я подошел к кустику извне. Прогремел гром и молния тут же озарила черное поле. В этот момент я желал элементарно бездна. Предо мной стоял русский боец. Его форма была вся в гари, заляпана кровью. За поясом висела лимонка. Его лицо было искривленно болью и страхом, забрызгано кровью. Толстая бардовая полоска спускалась у него из под прострелянной каски. Он глядел на меня, стоя неподвижно. Он какбудто ожидал от меня что-то. Еще раз прогремел гром. Молния озарила лес. И я увидел огромное численность боец стоящих всюду кругом меня. Немецкие, русские. С перекошенными от боли лицами. Вотан боец в 4 метрах от меня еле стоял. Его десница болталась на обрывке формы. Все бойцы были заляпаны кровью. Они стояли и ожидали от меня что-то. Громкий крик перемешанный с матом был очевидно не тем, что они ожидали. Я рванул к палатке и влетел в нее как обезумевший. Я начал еле переводя дыхание разъяснять друзьям что я видел. Они к счастью отнеслись ко всему что я им произнес основательно, но когда мы вышли в поле не было ни души. Только дождик барабанил по крыше палатки.
Первое, что мы сделали на последующий день, это отнесли обратно в окоп гранату и зарыли так, как какбудто ничто и не было. В попыхах уехали домой, и продолжительно всех убеждали что ничто не отыскали. До сих пор я незабываю развароченных, измученных борьбой и болью боец ждущих от меня что-то.