Севастьян шестнадцатый

Жил-был обычный паренек по имени Вадим. У него не было папы, лишь мать. И вот эту маму когда-то на работе выслали в командировку в Москву на курсы повышения квалификации. Вадима решили на три недели выслать пожить к бабушке. Бабушка жила не чрезвычайно далековато, разрешено было и оттуда бродить в школу.

В первый же пир, когда бабушка ушла в краски к собственной подружке рассмотреть крайние сплетни и анонсы, из стенки вылезло какое-то маленькое чудище. Чудовище было ростом с детсадовца, толстое и когда-то удивительно лохматое. То ли это масть таковая торчала плоская, то ли листья кожи шатались. Даже было на нём кое-что вроде одежды: в неких местах разрешено было рассмотреть куски тряпок.

– Ты кто? – спросило чудище.

Вадим и сам бы спросил у него, кто оно такое. Если бы знал, что чудище может говорить.

– Мальчик… Вадим… У меня мать на курсы уехала.

– Мальчик? А отчего у тебя останки скрипят как у домового?

– У меня не скрипят останки.

– Скрипят-скрипят. Так ты буквально не домовой?

– Нет. С что вы брали?

– У нас, у домовых, у всех останки скрипят.

– Так вы что, домовой?

– Домовой. Покажи свои подмышки.

– Что?

– Подмышки свои покажи, произношу.

Вадим показал подмышки.

– Ты также домовой. У тебя папа был когда-либо?

– Нет.

– Вот то-то. Твоя мать это твоя мать, а твой папа… Ты где живёшь?

Вадим произнес собственный адрес.

– А твой папа это Севастьян пятнадцатый. Он в вашем доме уже 50 лет живёт.

– И что мне делать?

– А ничто. Делай вид, что ты обыденный паренек. Так почтивсе совершают.

Так с тех пор Вадим и изображал из себя обыденного мальчика. Это у него просто выходило.

После такого, как он возвратился к себе в квартиру, времяотвремени по ночам он бесшумно манил:

– Папа! Папа!

Но Севастьян пятнадцатый не являлся. Ему почему-то не хотелось представляться со собственным сыном.

Как-то сутра в воскресенье Вадим пробуждается… Настроение хорошее. Ведь сейчас не в школу. Смотрит – а стенки дома почему-то полупрозрачные стали. Вот сосед сверху в одних трусах делает зарядку. Вот девочка Маша за стеной обкусывает свои ногти на ноге. Вот некая дама в халате на кухне курит и кое-что жарит. Блины, наверняка, или оладьи.

Вадим протянул руку к Маше и дал ей подзатыльник. Маша испугалась и заплакала.

Так он додумался, что вконцеконцов стал реальным домовым. Он пошёл на кухню к маме, которая там пила чай с вареньем. Вадим желал ей всё поведать, но мать его не видела и не слышала.

Тут он увидел, что некто сверху освещает ему фонариком.

Вадим поднялся на чердак. Там он увидел собственного отца, Севастьяна пятнадцатого. Папа-домовой погибал. Был он чрезвычайно страшен на вид. Гораздо ужаснее, чем тот домовой у бабули. Он ничто не успел заявить и погиб. Странная чешуя осыпалась и разлетелась по дому. И в всякой квартире чего-нибудь да приключилось. У матери элементарно разбилась пиала с вареньем. Курящая соседка перевернула сковородку и вылила на себя кипящее масло. Сосед сверху обронил гирю, гиря пробила пол и сломала Маше ногу.

Вадим поглядел на себя – он сам стал обрастать чешуёй. ныне он Севастьян шестнадцатый.