Кровь Барыни - самые страшные истории в мире из реальной жизни > Страшные истории > Про болезни, больницу, морг > Серебряная цепочка с иконой

Серебряная цепочка с иконой

Были у нас родственники, не заявить, что наиболее родные – двоюродная племянница моего дедушки с супругом Алексеем и сыном Сергеем. Жили мы в одном городке и, неглядя на дальность родства, чрезвычайно тесновато общались. Я, когда небольшая была, любила дядю Лешу – вселенской мужчина, какой-никакой еще зрелый станет играться с 5-летней соплюхой в салочки и прятки с не наименьшим наслаждением и пылом, чем она хозяйка. Он вообщем деток чрезвычайно обожал, пожизненно на руках меня таскал, катал на шее и без устали бегал на четвереньках, изображая преданного коня.

А вот в его своей семье все далековато не отрадно было. Единственный сын высокий рос красивым хорошим, набожным человеком, был прекрасным живописцем, даже расписывал фресками один из наших городских храмов. Но знаменитые 90-е годы недаром наречены «лихими» – они изменяли до неузнаваемости людей и крушили судьбы. Я буквально и не незабываю, что конкретно толкнуло его на эту скользкую дорожку, я тогда еще даже в школу не ходила, недостаточно что понимала во зрелых делах, мать произносит – его супруга, которая пожизненно требовала шуб, золота и бриллиантов. В общем, попал в банду воров, был словлен на краже, сел на 3 года, получился и снова возвратился к криминальному промыслу. Они занимались квартирными кражами. Однажды его подельники, постановив, что добыча лучше распределяется на троих, чем на четырех, решили от него освободиться. Избили до полусмерти, добили выстрелом в голову, тело вывезли на ближайшую свалку, облили бензином и подожгли. Его отыскали лишь чрез 2 дня, тело шибко обгорело и было обглодано собаками. Это было шоком и ударом для всех. Я тогда училась во другом классе, мать, как могла, пробовала меня отгородить от жутких деталей катастрофы, но все одинаково кое-что где-то просачивалось, слышалось краем уха и не давало дремать по ночам. Опознавать Сергея довелось по обручальному кольцу и массивной серебряной цепочке с иконой святого Николая, какие практически вплавились в тело.

Эта вереница с иконкой были родительским даром Сергею на 15 лет. Помню, тогда, неглядя на уговоры и протесты родни, дядя Леша оставил эту цепочку себе как память о сыне. Носил ее на шее не снимая. Хотя все шептались, что это не к добру, что нужно было эту жуткую реликвию с Сергеем в гроб решать, что утянет сейчас покойник и отца за собой.

Брак дяди Леши совсем развалился, они еще и до погибели сына с супругой нередко ругались, а тут совсем разбежались – уже ничто их совместно не держало. Дядя Леша тогда уехал в одну из близлежащих деревенек. Купил себе маленький домик, обзавелся огородом, хозяйством. И зажил себе в одиночестве таким бобылем. Здоровенный, высочайший с косой саженью в плечах, с темными с проседью волосами до плеч и таковой же бородой, он чрезвычайно подсказывал устаревшего гаррипоттеровского Хагрида. С соседями недостаточно общался – так, была два друзей – а вот приехавшей в краски родне постоянно был рад. Мы его нередко посещали, желая бы 2-3 раза в месяц пытались заглянуть. Несмотря на мрачные предсказания о том, что высокий чрез цепочку его на тот свет заберет, прожил после погибели сына практически 15 лет. Правда, здравый образ жизни он совершенно не блюл: обожал испить, а курил столько, что обыденный курильщик от таковой дозы отбросил бы копыта совместно с так нередко поминаемой в таковых вариантах лошадью.

Четыре года обратно я по традиции в воскресенье поехала хозяйка к дяде Леше. Затарилась каждыми консервами, макаронными изделиями, кондитеркой; мы его непрерывно так снабжали – в городке и цены ниже, и отбор более.

– Ан-н-н-на! – обычно заорал дядя Леша с огорода, увидев меня. Он постоянно умудрялся произнести мое краткое и, в общем-то, мягкое имя так громко и раскатисто, как какбудто в нем не 2 буквы «н», а все 4. – Ан-н-н-на, инфанта моя, на что ты променяла собственного преданного коня Алексиса? На это ведро с болтами?

– Вовсе он не ведро! – обычно заступилась я за возлюбленный «фольксваген». – А конь уже старый и курит немало.

– Вот еще! – оскорбился замечанием «верный конь» – А давай поспорим, что ты от собственной узкой ментоловой гадости скорее загнешься, чем я от собственной самокрутки?

– Вот от вашей самокрутки я буквально загнусь, – смеюсь я. – Ну ежели полемизировать, то лишь на средства. А вообщем идите сюда, давайте разгружаться – не заставляйте принцессу баулы тянуть, нам по статусу не положено.

Еще побалагурив, и, вконцеконцов, вытащив из машинки пакеты, отправь мы в дом чай глотать да анонсы крайние обсуждать. Хорошо у дяди Леши было. Чувствовалось, что ты не элементарно дома, а ДОМА с большущий буквы, где тебя ожидают, где постоянно рады, и ты нужен, и тебе нужен этот радостный, мало чудной старец. Обсудив и обсмеяв все крайние анонсы и перемыв все косточки до крайнего позвонка родне и знакомым, дядя Леша ведает мне такую историю:

– Сон таковой странный в крайнее время снится, – произносит он. – Представляешь, снится Серегин день рождения, когда ему 15 осуществлялось. Вот он, как тогда, забегает с улицы домой, тянет за собой велик и прямо с порога орет, забавно так: «Папа, ты где делся? С утра тебя ищу. Где мой презент? Ты же мне цепочку обещал, неужели запамятовал? » А я стою в комнате, еще юный, с ощущением веселья и гордыни, что вон у меня сын уже какой-никакой здравый и красавчик в придачу. В руках держу эту самую цепочку и зову Сережку: «Сынуля, иди сюда, не клевещи на собственного старика, ничто я не запамятовал – вот твой подарок». И ты представляешь, постоянно на этом месте просыпаюсь, практически недельку этот сон повторяется, а я никоимобразом ее не могу Сереге презентовать – обрывается сон и все.

У меня аж чай не в то гортань полез и чрез нос полился.

– Дядь Леш, – произношу я. – Так это же наверное предостережение вам, что кое-что нехорошее с вами может статься. А то и вовсе… Вон насколько историй о том, что заранее погибели умершие родственники снятся. А вы разговаривали, что у вас сердечко покалывало недельку обратно. Слушайте, а поехали прямо вданныймомент в клинику. Я вас отвезу, не беспокойтесь…

Я вскакиваю с места и в надвигающейся панике мечусь по домику в поисках ключей и обуви. Мне вправду чрезвычайно ужасно и когда-то прохладно даже. Чувствую, что этот сон неспроста, испытываю подведение беды. Аж на пот прошибло, трясет всю.

– Ан-н-н-на, – обычно прогудело за спиной. – А ну сядь, паникерша. Ну, поедем мы в клинику, и что скажем? Что мне мертвый сын приснился – помогите, помираю. Меня тогда буквально в клинику упрут, лишь в иную. Да и тем наиболее, ежели это символ, что я быстро умру – тем лучше, устал я уже и по Сереге любой день плачу и тоскую. Пора так пора, я не опасаюсь.

Уехала я от него тогда не элементарно с камнем на душе, а с цельным Эверестом на сердечко. Хотелось возвратиться и силком тащить… тянуть куда? В клинику – он себя отлично ощущает, не поверит нам никто, к себе домой под надзор – убежит, я его знаю, хозяйка таковая же. И останавливало еще то, что он сделал отбор и даже ожидает его. По приезду домой стала ему звонить любой час, с проверкой, даже ночкой, покуда не нарвалась на матюки и сетование, что «ты меня собственной заботой быстрее в гроб вгонишь, чем сон сбудется, ежели сбудется вообщем. Ан-н-н-на, отстань, дай, вконцеконцов, поспать пожилому человеку».

Через 3 дня дяди Леши не стало – погиб во сне, остановилось сердечко. Видимо подарил-таки цепочку сыну. Когда готовили тело к похоронам, увидели одну аномалия – на шеи и груди остался точный красный отпечаток от цепочки с иконкой, как какбудто она на некий момент раскалилась.

Не размышляю, что это сбылось угрюмое пророчество о том, что высокий чрез цепочку отобрал отца в могилу. Скорее элементарно пришло его время. А высокий, где бы он ни был, получился повстречать отца.

Оставить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *