Решили мы как-то с подругами в 2007 г. отдохнуть от московской суеты на базе “Охотника и рыболова” под Рузой, д. Палашкино, может, кто знает это место. Раньше на месте этой базы был пионерский лагерь, его корпус так и остался, и палаты стали номерами для отдыхающих. Слева от базы, через небольшое поле, есть домик лесника. Лесник уже умер, а окна его дома и дверь заколотили досками.
Ну, в общем, мы приехали вчетвером, заселились в два номера по двое. Номера, скажу я вам, ужасные, да еще окна в них с наружной стороны гвоздями забиты, то есть, захочешь выбраться – хрен выберешься. Я была в одном номере с моей подругой Зойкой, а Наташка с Анькой были в соседнем номере сразу за стеной. Ну, как водится, погуляли, покупались в Рузском водохранилище. И так получилось, что я и Наташка устали и пошли спать, каждая к себе, а Анька с Зойкой познакомились с какими-то ребятами-милиционерами, тоже из Москвы, и продолжили с ними гудеть.
Часа в два ночи они вернулись, соответственно никакие, и попадали в кровати. Я проснулась и спросила у Зойки, где ключ от комнаты (комнаты открывались только с помощью ключа, который был в единственном экземпляре), на что подруга мне что-то невнятно промычала и отрубилась. Пока я искала по полу ключ, услышала, что в дверь кто-то скребется. С нами ездила такса, и я подумала, что его забыли на улице. Но потом заглянула под кровать и увидела, что Рэм на месте и весь трясется. Ключ я нашла под тумбочкой. Подойдя к двери, я сначала послушала, а потом резко открыла дверь. По длинному узкому коридору бывшего пионерлагеря, опираясь одной, слишком длинной рукой о стену, прихрамывая, от нашей двери удалялось НЕЧТО. Оно было – метр ростом, голое, белое и горбатое. Я даже видела позвонки на его хребте. Лица не видела, оно не обернулось.
В ужасе я захлопнула дверь, всунула ключ, повернула его на два оборота и бросилась под одеяло. Минут через сорок я поняла, что в туалет все-таки нужно сходить. Ключ в двери поворачиваться не хотел. Поняв, что через дверь я не выйду, я попыталась открыть забитые гвоздями окна… Оно стояло в лесу, снова ко мне спиной, и, как мне показалось, тоскливо смотрело на воду, по-моему, оно даже тяжело вздохнуло. Я метнулась к мобильнику и стала названивать Наташке за стену, и одновременно колотить по стене кулаком. Зойка – зараза, так и не просыпалась, Недовольная Наташка откликнулась на мой звонок. Я попросила ее дойти до вахтерши и сказать, что я не могу выбраться из комнаты, что замок заело.
Пришли они с вахтершей, и под ее советы (вахтерши) я минут через 10 справилась с замком. Потом мы втроем направились в сторону сортира. Пока Наташка была в туалете, я поведала вахтерше о том, что видела. Она сказала, что я далеко не первая, кто на это жаловался, что к призракам они уже привыкли. Может это призрак бывшего лагеря, а может призрак лесника. Но никого вроде бы не трогает. А вообще, Рузским водохранилищем, говорят, затоплено немецкое кладбище, еще со времен войны.