Каждое лето мы снимали маленький домик в деревне на берегу Ла-Манша.
В доме, одноэтажном по французским меркам, была кухня и диван в углу на первом этаже и спальня на втором.
Чердака в доме не было вообще, даже заколоченного, хоть крыша дома и была треугольником, как над чердачным помещением.
Я частные дома люблю с детства, – сказывается время, проведённое в деревне; и наш “домик в деревне” любила немножко, как наш родной. Здесь, собственно, и случилась эта непонятная история.
Первый раз, когда у нас возникли некоторые вопросы, это когда мы пришли с прогулки и нашли окна первого этажа открытыми. Странно, перед уходом мы их закрывали. Ну, наверное, пока нас не было, приходила хозяйка и решила проветрить помещение. Когда мы спросили об этом саму хозяйку, она ответила, что никогда бы себе такого не позволила, тем более, что она нас хорошо знает и доверяет нам. Ну, если не хозяйка, то кто – и зачем? Таинственный посетитель, который абсолютно ничего не тронул и только открыл окна?..
Короче, подумали и забыли; каникулы прошли хорошо и следующие тоже, а через год мы вернулись уже с нашим ребёнком, которому на тот момент было 8 месяцев. Ночью мы спали все трое на втором этаже; детская кроватка стояла между нашей кроватью и перилами, ограждающими лестницу.
Случилось это поздним вечером.
Ребёнок уже давно спал в своей кроватке, а мы сидели внизу и ужинали, когда наверху послышались ритмичные удары чем-то тяжёлым, вслед за которыми раздался истошный вопль наследника. Дом был маленький, а лестница, ведущая наверх, короткой, поэтому на второй этаж под очередное «бум» мы взлетели за считанные секунды. Влетев в комнату, я увидела … борта детской кроватки, поднявшиеся чуть выше перил, после чего кроватка с ребёнком вновь опустилась четырьмя ножками на пол, издав тот самый характерный звук, который мы услышали снизу.
Невероятно, но факт. Мой милый, который увидел то же самое, что и я, схватил ревущего наследника и передал его мне, после чего обследовал всю комнату. Ничего подозрительного он так и не нашёл. В комнате и в ванной по одному окну, но окна зарешечены; даже если наверху и был всё-таки чердак, потолок довольно высокий. Если какой-то злоумышленник и смог бесшумно проникнуть в комнату, он должен быть или очень маленьким, чтобы протиснуться между прутьями, или очень высоким и худым, чтобы стремительно исчезнуть через потолок. В любом случае это не мог быть человек. Но тогда кто?
Хозяйке, разумеется, мы про этот случай не рассказывали.
И когда через несколько лeт мы снова вернулись в тот дом, ничего больше не происходило. Наследнику сейчас уже почти 9 лет; он тоже любит этот дом в деревне на берегу океана и, разумеется, совершенно не помнит о том, что произошло с ним во младенчестве.
Летом 2006 года мы с подругой сидели на площадке под моим домом. Я жила на 5 этаже 10-ти этажного дома… Наш балкон был ярко-салатового цвета и его без труда можно распознать из множества других. Моя мама мыла окна на кухне. Я помахала ей рукой и она отошла от окна. В тот момент, мы с подругой уставились на мой балкон… На нём стояла женщина в розовой одежде, которая была похожа на мой халат. Женщина посмотрела на нас и зачем-то окрестила (начертила крест перед собой), а затем вошла в квартиру. Я подумала, что это приехала моя бабушка и вышла покурить в моём халате, т.к она небольшого роста и вещи 11-ти летней ей в пору. Мы очень удивились странному поведению, как тогда думалось “бабушки” и побежали домой за разъяснениями…
Каково же было моё удивление, когда мама ходила по дому в своей чёрной футболке, а мой халат лежал под подушкой в комнате. Но большее удивление во мне вызвало то, что бабушки дома не было. Я спросила маму, не выходила ли она на балкон и не надевала ли мой халат, или, может, бабушка приехала к нам и отправилась в магазин? Она сказала, что мыла пол в кухне и до балкона ещё не добралась. Да и зачем маме мой халат надевать? Он ей размера на 3 маловат. А бабушка и не думала приезжать (от её деревни до Хабаровска 40км). Я побежала на балкон. Посмотрела на улицу и ничего не поняла. Вышла в коридор к подруге и рассказала ей, что дома лишь мама и единственная розовая вещь лежит в комнате. В тот день мы до самого вечера просидели у меня дома мучаясь в догадках что мы видели. Я рассказала маме, а она посмотрела на меня и сказала: “Я же говорила, что у нас живёт домовой”. Я уже давно переехала с родителями в частный дом. Но то, что происходило в той квартире и особенно яркий момент на балконе забыть не могу и объяснение этому я уже вряд ли когда-нибудь найду…
Никто мне не доказал, что порча существует, но также никто не доказал и обратного. Классе в восьмом я училась, когда впервые столкнулась со странным явлением.
От природы у меня неплохой голос, и петь люблю, только делаю это теперь редко. А когда-то томила меня заветная мечта – петь, выступать на сцене. Повезло, обратила на меня внимание наша учительница музыки, она же руководитель школьной театрально-вокальной студии. Зачислили в коллектив, а через некоторое время, стала я одной из солисток.
Перед очень важным выступлением простудилась: голос хрипел, горло отекло. Пела за меня другая девочка.
После болезни, на репетиции начался у меня приступ дикого кашля, аж, до рвоты. Минут десять не могла унять. Дальше – хуже: приступы жуткого длительного кашля, которые сначала возникали лишь во время пения, стали появляться и на уроках. Приходилось уходить из класса, чтобы учителю не мешать. Ко всему добавились еще и головные боли, очень сильные, до обморока. Из простуд несколько месяцев не вылезала просто, горло «драло» все время, голос пропал, сипела, как курильщик со стажем – это в тринадцать-то лет.
Мама водила меня и по врачам, искали астму (кашель и удушье не проходили), аллергию, потом начались походы по знахаркам, поездки по святым местам. Врачи ничего не находили, петь, правда, запретили, бабки шептали без толку, в церкви вообще не могла находиться – начиналось удушье, обмороки.
Посоветовали маме обратиться к одной женщине – экстрасенсу, повела она меня к ней. Я, если честно, думала, бабулька очередная будет, а там хозяйка молодая, симпатичная. Мама ей кратко ситуацию обрисовала, без подробностей. Женщина просто меня за руку взяла, улыбнулась так задорно и говорит: «Кому это ты, подруга моя, помешала, а? Три веревки на шее, одна по голове». И в глаза мне смотрит, не моргая. Хочу глаза отвести – не могу: не отпускает она меня, за руку держит крепко. Так и играли в «гляделки», пока у меня слезы не потекли. Женщина улыбнулась, позади меня встала, начала шептать что-то.
Долго так шептала еще. А потом сказала: «Больше кашлять не будешь. А дома у вас нехорошо. Дом вроде деревенский, освятить надо». Потом продолжила: «Старик там, высокий, худой, не успокоенный бродит – родственник ваш, надо крестик серебряный в церкви купить и в могилу ему закопать, женщину еще вижу пожилую, парализованную». После этого проводила она нас.
Вот, что интересно: мы жили на тот момент в старом дедовском частном доме, хоть и в городе, знать женщина об этом не могла. Единственный старик, как раз, высокий и худой, недавно умерший в нашем доме – это дед мой, собственно, он-то дом и строил.
Сделали мы все, как она велела: дом освятили, крестик в могилу деду закопали. Он сестре моей (она отдельно жила) в ту же ночь приснился, еще и просил в дом пустить, мол, родственники-злыдни выгнали его.
Через несколько лет парализовало бабушку – вот она парализованная пожилая женщина.
Может, конечно, оно и совпадение, но, согласитесь, совпадений слишком много.
А кашлять я перестала, впрочем, и с пением тоже завязала…