Нитка в земле

Эту страшную историю рассказала моя учительница иностранного языка, Светлана Михайловна. Я дружила с ее дочерью и часто засиживалась у них дома за чашкой чая. В один из таких вечеров, слово за слово, мы коснулись темы разного необычного в жизни. Светлана Михайловна (далее С.В.), человек интеллигентный не в первом поколении, здравомыслящий (а как же иначе – учитель ведь!). Вот, что она нам рассказала.
Родители С.В. сами из Сибири (не запомнилось, откуда). Отец – военный, мать – учитель. Они на лето часто отправляли дочь к родным, в одну из небольших деревень, во множестве разбросанных в непроходимых дебрях сибирских лесов.
На момент произошедшего С.В. было лет 16-17: комсомолка, отличница, атеистка. Жила у бабушки отца, т.е. своей прабабушки. Старушка покрепче многих молодых – сибирское здоровье! А так как родственников рядом осталось мало – поуезжали в города – на попечении прабабки остались многочисленные могилы на деревенском погосте.
В один из погожих дней попросила бабуля С.В. сходить с ней на кладбище, помочь прибраться (накануне какой-то церковной даты). Да и идти вдвоем веселее (к слову, погост находился далековато от деревни).
Идут они, внучка и бабуля, по заросшей, еле видимой, дороге. По ней-то, само собой, редко ездили. Только хоронить кого, да помянуть по датам. Над ними деревья до неба. Ветер в кронах шумит. Лесные звуки – вроде и тихо, а вроде и фон из скрипов, шелеста, писков. Да еще и мысли, что на кладбище идут. Жутковато!
Пришли на кладбище. Оно старое-старое. Большинство надписей стерто дождями и снегами, но кое-где угадывались даты 18… какой-то бородатый. Естественно, и кресты старые, прогнившие, некоторые вообще – труха.
Прибрались они на одной могилке, на второй. Подошли к третьей. Здесь была бабушка прабабушки похоронена. Вырвали траву, собрали листву. Вот тут-то и увидели…
Над самой могильной землей в дереве креста дырка, грецкий орех пройдет! И дырка не новая: складывалось впечатление, что такого же возраста, что и сам крест. И отверстие не насквозь, а внутрь креста. И вот оттуда тянулась толстая нитка, бывшая когда-то белой, а теперь грязная. И входила она в землю у основания креста.
Прабабушка заохала, за сердце схватилась, креститься начала и бормотать под нос, видимо, молитву. Ну, а С.В. же комсомолка! Атеистка! Засмеялась над прабабкой и потянула за нитку, пытаясь вырвать. Старая закричала, чтоб она не трогала, и опять за сердце хватается, глаза закатывает.
Вот тут-то самой С.В. не по себе стало. Конец нитки, который в земле, сидел мертво, не шелохнулся. А вот тот, что в крест входил, потянулся. И по ощущениям, был очень длинным и на том конце, внизу, было что-то тяжелое. Теперь и у С.В. нервы не выдержали. Она схватила с земли ножницы, какими они кусты и траву резали, и щелкнула по нитке. Отрезанный конец мгновенно исчез внутри креста, утянутый тем тяжелым, что там было.
И как рассказывала С.В., такой ужас их с прабабкой охватил, что бросились они бежать с кладбища, побросав пожитки. Она тянула старушку почти на себе – все ж та далеко не молодая, но до самого дома не останавливались!
С того времени ни она, ни прабабушка на это кладбище больше не ходили.