Караби – это самое большое плато горного Крыма. Туристы в основном посещают его летом и весной, зимой и осенью оно пустынно и безлюдно. Многие сравнивают его пейзажи с лунной поверхностью: бесконечные безлесные просторы, покрытые каррами. Некогда на плато были чабаны (пастухи), но в советское время выпас скота был запрещён, люди ушли с плато. Остались лишь почти не выделяющиеся на общем фоне остатки кошар, которые некогда могли укрыть от непогоды уставшего путника. Сейчас в развалинах пастушьих домов гуляет ветер, а густо разросшаяся трава скрывает и без того уже почти не заметные руины.
Единственное “обитаемое” место на плато – это метеостанция. Она представляет собой небольшое двухэтажное здание, с расположенной рядом метеоплощадкой. Смерти на плато – обычное явление, минимум раз в год проводятся поисковые работы. Основная причина – это сложность в ориентировании и частые туманы. Один из несчастных случаев произошёл в 50-е годы, о нём мне рассказал бывший, а сейчас уже покойный комендант станции. Вот его история.
“Женщина-метеоролог вышла за метеостанцию снять показания, на улице было уже темно, начавшийся с утра снег перешёл в сильную метель, видимость стала практически нулевой. Показания передаются два раза в день, в 8 утра и в 20.00. От метеоплощадки до калитки порядка 300 метров, но вернуться обратно ей было уже не суждено. Нашли её нескоро, в 3 км от станции – она замерзла. Похоронили её там же, под небольшим холмом. История эта достаточно громкая. После этого случая всех работников метеостанций, расположенных в горах, обязывают в случае плохой видимости пристёгиваться к специальному страховочному тросу”.
Сидя на кухне станции, мы допивали чай; ветер, с остервенением бившийся в старое здание, внезапно утих, дождь прекратился, но спустился густой как молоко туман. Мы пошли покурить в предбанник, т. к. на улицу выходить не хотелось вовсе. Тут мы услышали шум со стороны метеоплощадки, как будто кто-то с силой дергает калитку. Щеколда на калитке металлическая, и звук получается достаточно громкий, но эта же задвижка просто открывается рукой, т. к. калитка чисто символическая и никакой особой оградительной функции она не выполняет. Ночные визиты на станцию периодически случаются: кто-то обязательно не рассчитает время или просто собьётся с пути. Без задней мысли я пошла открывать калитку.
Ни возле нее, ни за ней никого не оказалось. Я покричала в туман, думая, что может, ночной гость решил пойти поискать ещё вход. В ответ тишина и клубящийся туман. Я вернулась в помещение и уже начала укладываться спать, как услышала, что входная дверь в станцию открылась: комендант пошёл в сторону метеоплощадки. Вернувшись, он рассказал, что услышал, как кто-то с силой трясёт калитку и так же, как и я, пошёл открывать. Результат тот же – никого.
Утро выдалось мрачным и серым. Озабоченный комендант попросил меня сходить с ним на метеоплощадку: на раскисшей земле были отчётливо видны следы, только вот человек в какой обуви мог их оставить? Следы были странной округлой формы, не размытые дождём. Сборник осадков был пуст! Слить из него дождевую воду, не зная как его открыть, достаточно сложно. Дырок и брешей в нём не обнаружили.
Вскоре на горизонте появились два джипа. Водители сообщили, что заехали на плато со стороны с. Генеральского, т. е. со стороны, противоположной от станции, вечером до нас так и не смогли доехать и решили поставить лагерь недалеко от дороги. Дорога раскисла, машины скользили по грязи, одна из машин при попытке выехать случайно сбила какой-то металлический крест. Отогнав её в сторону, водитель с ужасом понял, что только что проехал по чьей-то могиле. Могила с крестом на плато одна, в ней похоронена та несчастная женщина.
P. S. Коменданта, который так гостеприимно принимал нас на станции, уже нет в живых, он замёрз, не дойдя 20 метров до калитки.
