Жил-был один паренек по имени Стёпа. С самого раннего детства он был чрезвычайно беспокойным ребёнком. Его тревожило всё на свете. Если мать уходила в соседнюю комнату, Стёпа беспокоился, что мать никогда уже к нему не возвратится. Если он в книге видел картину с волком, его тревожило, что волк может выпрыгнуть из книжки и встречать на него. Его волновали высочайшие дома, поэтому что они имеютвсешансы свалиться набок. Его волновали неизвестные люди – недостаточно ли что от них разрешено ждать. Короче разговаривая, Стёпа был чрезвычайно беспокойным ребёнком.
Когда Стёпа окончил третий класс, мать дала его в особый часть для беспокойных деток. Эмблемой у этого лагеря был лемур с надписью Узбагойся! Но Стёпу, как и почтивсех остальных деток, вид этого лемура сходу насторожил. А вообщем в лагере было отлично, тихо. Не то, что в остальных лагерях. По утрам рано не поднимали. Кто когда желал, тогда и был. Не было никаких обязательных занятий. Кто желал, тот живописал пальцами свои ужасы. Кто желал, тот бросал мячик в корзину. Стёпа же загорал у водоема. Ему хотелось выкупаться, но его волновал подозрительный голубоватый краска воды.
Многие детки в лагере чрезвычайно беспокойно спали. Они не ведали друг другу страшилки, им и так было ужасно. Стёпа также засыпал поздно, часа в два-три ночи. Хорошо ещё, что в палате горели ночники – по одному в каждом углу. На улице также было ясно. Все деревья были издавна вырублены, целый часть отлично просматривался. Но беспокойные детки всё одинаково беспокойно выглядывали из собственных окон на улицу.
Как-то вечером психолог придумала смешную вещица. Она насобирала в столовой немало пустых стеклянных банок. Каждый ребёнок перед сном обязан был дунуть в эту банку. Банка закрывалась крышкой, и сбоку писалось маркером: Душа Иры Ивановой или Душа Стёпы Василькова. Все банки были собраны, а позже прикрыты на базе, на двери которого висел большой замок. Детям было произнесено: ныне вы сможете ничто не страшиться. Ваши души находятся под охраной, никто до них не доберётся.
Стёпа разбирался в маркерах. На любой вариант он уточнил: А это у вас несмываемый маркер? Да, а в чём дело, Стёпа? – ответила психолог. Просто я не хочу, чтоб мою банку перепутали с чьей-нибудь иной, – произнес Стёпа.
Всю ночь детки спали тихо, ничего их более не тревожило. Души таккак их под замком. Стёпа также дремал тихо. Утром любому выдали его душу обратно. Банки раскрывались, воздух вдыхался хозяином души. Вечером это действие повторилось. Только сейчас банки уже не подписывали, на них таккак уже были надписи.
Прошло некотороеколичество дней. Как-то раз Стёпа пробуждается сутра, а никуда идти не охото. Поэтому он продолжительно валялся в кровати, книгу читал, на телефоне играл. Потом всё же встал и пошёл обретать свою душу. Заходит на склад, а там нет никого. Только одна скамейка стоит, его. Стёпа раскрывает банку, глядит – а на дне какашка чья-то лежит. И аромат таковой противный. Но делать нечего, довелось нюхать свою душу, зажав нос, ртом. После этого Стёпа стал реветь как небольшой на целый часть.
Стали подходить остальные детки и зрелые. Спрашивают: Стёпа, что приключилось? А Стёпа даетответ: Мне некто в душу накакал и указывает банку. Все также расстроились, стали сострадать. Тут Стёпа рассердился на них на всех. Ведь это же некто из них нагадил в его банку. Специально, чтоб его огорчить.
Тут подбежала директор лагеря. Она была шибко взволнована. Говорит: Лемур убежал! Оказалось, что вчера вечером она из городка, из зоопарка, привезла чёрного лемура. Директор желала, чтоб беспокойные детки поиграли с этим дорогим зверьком и утихли. Когда она увидела в руках Стёпы банку с какашкой, сходу спросила: Где ты это брал? Он снова заныл: Мне некто в душу накакал… Психолог разъяснила начальнику, как отыскали эту какашку. Оказалось, что это – какашка лемура. Маленькая таковая и чёрная.
Весь остаток дня находили этого лемура, но так и не отыскали.
Вечером Стёпа снова стал рыдать. Он не желал ворачиваться в свою комнату. Тогда его на время подселили в первый отряд к девочкам, была там одна вольная койка. Жили в той комнате одна воспитательница и три зрелые девочки по пятнадцать лет. Эта воспитательница произнесла, что приглядит за Стёпой.
И вот дремлют они ночкой. Слышится чавканье. Воспитательница строго узнает: Девочки, кто чавкает? Никто, Ольга Станиславовна, – отвечают ей. Спят далее. Опять чавканье. Воспитательница пробуждается и опять ругается: Девочки, в чём дело? Всё отлично, Ольга Станиславовна, – отвечают. Потом снова было чавканье, лишь никто уже ничто не заявлял.
Утром Стёпа встаёт, глядит – его соседки ещё не встали, лежат все четыре. Сходил на завтрак, посидел у водоема, ворачивается в свою новейшую палату. А там уже врачи и полицейские. Оказывается, погибли все его соседки. Какой-то зверёк ночкой им сердечко выгрыз, а вместо сердца какашку оставил.
Хорошо, что мне элементарно в душу накакали, мог бы вообщем без сердца остаться, – подумал Стёпа и побежал домой со всех ног. Больше он уже никогда ни о чём не беспокоился. Стал обыденным мальчиком.