Егор, точнее, тогда уже Егор Петрович, пришёл к нам на начинание водителем году в 94-м или в 95-м. Я в то время был юным начальником автоколонны, в моё приказ он и поступил. Не знаю, отчего, но этот человек чуток ли не с самого главного дня знакомства казался мне увлекательным и каким-то привлекательным. Не очень высочайший, но прочный, коренастый мужчина под 50. На первый взор, мало мрачный, но каким-то расчудесный образом способный находить с друзьями совместный язык, наиболее такого, активизировать к себе почтение. Ещё у Егора было одно чрезвычайно принципиальное свойство: он отлично умел созидать людей. Нет, я вданныймомент не произношу о каких-либо там паранормальных возможностях, элементарно разбирался он в людях непревзойденно. Иной раз, к образцу, скажет: вот, мол, Гришка – та ещё сволочь, от него хотькакого подвоха разрешено ожидать. И буквально! Позже этот самый-самый Гришка таковой фортель выкидывает, что хоть стой, хоть падай.
Но это всё к моему рассказу особенно не относится, элементарно решил нарисовать, так заявить, словесный портрет Егора Петровича. Чтобы читатели представляли себе, что это за человек.
Однажды приключилось так, что задержались мы с ним вдвоём на работе допоздна. Ну, словечко за словечко, я решил пошутить, что, мол, в такое время на заводе, наверняка, лишь мы да привидения остались. Петрович хмыкнул, посмотрел на меня и внезапно произносит:
— Не веришь, Олег, в привидений-то?
— Нет, естественно. Неужто ты веришь?
— Ну, привидения, не привидения, а кое-что в данной жизни такое имеется.
— Сам, что ли, видел? – решил подколоть приятеля я.
— А хоть бы и сам, — Егор поглядел на меня, как на несмышлёного малыша, — поведать, что ли?
— Валяй.
— Родился я в этом городке. Отца собственного не незабываю. Говорили, убежал он от мамки, как лишь узнал, что она в расположении. Жили мы с ней вдвоем в общаге – в комнате, которую ей от фабрики, где она кулинаром в столовке работала, отдали. Мамка моя не то папашу мне очень уж старательно находила, не то после предательства отца разумом тронулась, короче разговаривая, мужиков меняла как перчатки. Поначалу-то ещё ничто было, а со порой совершенно с катушек слетела: любой день новейшего хахаля в дом тащила. Приведёт, а меня погулять посылает.
Ну, в результате и догулялся я – попал в нехорошую компанию. Хотя какая там фирма, свора это была! Стая таковых же, как и я, неприкаянных, никому не подходящих и озлобленных волчат. Поначалу, что именуется, деталь по карманам тырили, а далее – более. В общем, пришли к тому, что начали квартиры похищать.
Однажды, мне тогда уже 20 стукнуло, навели нас «добрые» люди на одну квартирку. Сказали, средств там особенных нет, но зато каждого антиквариата завались, разрешено реализовать и разжиться. Мы хоть и юные были, да не дурачки: к походу «на дело» готовились кропотливо, вызнавали, выслеживали, просчитывали. Поэтому скоро нам стало понятно, что владелица квартиры – пожилая дама, вдова какого-то там видного партийного деятеля( он-то, вероятно, и скупал в своё время каждое старьё, на которое мы позарились), проживающая вдвоём с двухлетней внучкой.
Через некое время назначили дату нашего «мероприятия». Из надежных источников проникла информация, что бабки и её внучки дома не станет – уезжают к родне в деревню. «На дело» отправь втроем: я, друг мой Витёк и ещё один юноша, чтобы на шухере торчать. С замком справились просто, а как в квартиру попали, разделились: Витёк на кухню прошмыгнул, я – в гостиную. Только начал, так заявить, к осмотру, увидел краем глаза в дверях некий белоснежный силуэт. Обернулся – мама правдивая: стоит передо мной пожилая дама в длинной ночной сорочке и встревоженно на меня таращится.
Смотрела, глядела, а позже как закричит:
— Что же ты, сын, делаешь? Последнее таккак отбираешь! – и всё в таком духе.
Я, ежели правдиво, сам оторопел. Ни разу со мной такового ещё не бывало. Стою и не знаю, что мне с данной бабкой делать. И тут она за сердечко хватается и на пол падает. Я со ужасу чрез неё проскочил и в прихожую. Там встретился с Витьком. Показываю ему на бабку, та лежит, стонет, по-моему, хрипит даже: что, мол, делать-то, может, быструю начать? Витёк лишь пальцем у виска покрутил: ты, произносит, совершенно ополоумел, сдаст же она нас как глотать отдать, сдаст, а так – пусть себе подыхает, мы не при делах. В общем, брали, что унести сумели, и ушли.
А чрез недельку повязали нас. Думали, старушка уцелела и сдала, ан нет: Витёк ухитрился на месте правонарушения собственный паспорт утратить( до сих пор не разумею, как, он постоянно из нас самый-самый усмотрительный был), по нему и вычислили. Про бабулю нам уже следователь поведал. Умерла она в ту ночь, внучка сиротой осталась. Родители-то у девчушки ещё ранее погибли, родственники хватать отказались, сейчас в детдом сходит.
Короче разговаривая, пересажали всю нашу шайку-лейку. Как лишь открыли ограбление, все наши прошлые грешки, само собой, также наружу полезли. А бабушка та мне в СИЗО некотороеколичество раз снилась, причём любой раз в одном и том же сне: стоит, глядит на меня и безмолвствует. Жутко мне было после таковых сновидений, но я тогда всё на совесть списывал. Ведь, вправду, переживал я шибко. И, нужно заявить, всё более не за грабежи, а вследствии такого, что бабке тогда не посодействовал. Надо было Витька не выслушивать и из автомата в быструю позвонить. Сидеть-то я всё одинаково уж сижу, так хоть маленькую не осиротил бы.
Пока срок мотал в колонии, бабуля мне ни разу не снилась. Незадолго до избавления узнал, что Витёк вены себе вскрыл. Почему, мне до сих пор непонятно. Ведь и сидеть ему на тот момент непродолжительно оставалось, а он…
Оттрубив положенное, получился я. Мамка к тому времени совершенно по наклонной скатилась, совсем спилась со своими дружками, дома практически не возникала. Я же крепко решил, что в родное тёмное прошедшее ни за какие коврижки ворачиваться не стану. А тут ещё и с работой подфартило. Встретил я единожды былого соседа по общаге. Он на тот момент с нами уже не жил, имел отдельную квартиру и работал основным инженером на одном затеи. Хороший мужчина, поверил мне, посодействовал шофёром устроиться( права у меня с училища были). Вскоре я ещё и неплохую даму повстречал. Судимость свою укрывать не стал, чуток ли не на главном свидании всё выложил, задумывался, убежит от меня моя Алёнка, сверкая пятками. Ошибался. Не убежала, всё поняла, поверила. Ну, а я с предложением руки и сердца тащить не стал, женитьбу сыграли, а позже ещё одна фортуна – квартиру нам отдали от компании.
В общем, жизнь вроде как наладилась. И тут, ни с такого ни с этого бабушка та погибшая опять истока мне сниться. Опять стоит, безмолвствует и глядит с укоризной. А как лишь сны эти начались, так и у меня всё наперекосяк вульгарно. Во-первых, со здоровьем трудности нарисовались. Нет, сердце-то у меня, естественно, с детства слабоватое было, вследствии него и в армию как-то не брали, но в крайние годы когда-то не волновало, а тут в неизменные покупатели больницы заделался. Во-вторых, на работе какие-то проблемы да конфликты попёрли. В-третьих, мама слегла: до такого допилась, что парализовало её. Но и это ещё не всё. Самое основное — детки у нас с супругой никоимобразом не выходили. Уж и по докторам прогуливались, а те лишь руками разводили: вроде как у обоих всё в порядке, а не значит, блин, каменный цветочек и всё тут. Я и в храм прогуливался, и умолял про себя бабулю о помиловании, но всё продолжало идти кувырком.
Через некотороеколичество лет безуспешных попыток забеременеть Алёнка моя совершенно отчаялась и произносит: давай, мол, из детдома малыша возьмём. Я подумал и согласился. Нам к тому времени обоим уже по 30 стукнуло, годы идут, а потомства можем и не дожидаться.
За некотороеколичество дней до похода к детям приснился мне странный сон, снова же с ролью той старухи. Впервые в жизни во сне она была не одна – держала за руку небольшую девочку, лет двух-трёх. Хорошенькая таковая девчоночка, я её непревзойденно запомнил! А наиболее увлекательное – первый раз за всё это время бабуля не глядела на меня зло и с упреком, а почему-то улыбалась. Короче, пробудился в полном сомнении, а быстро отправь мы с Алёной в детский дом.
Пока супруга какие-то там вопросы в кабинете директрисы решала, я по коридору шатался. Гляжу, идёт мне навстречу девчушка, на вид лет 10.
Подошла, глядит на меня и внезапно заявляет:
— Дядя, а я вас вчера во сне видела. Вы моим отцом сейчас будете, да?
Я от неожиданности аж присел. При этом смотрю на девочку и разумею, что где-то я её также уже видел. Смотрел, глядел, а позже как обухом по голове садануло: так во сне же! То же личико, что во сне у бабкиной малышки было, лишь повзрослевшее мало.
— Буду! – произношу. – Точно буду! – и бегом к директрисе в кабинет, расспрашивать кто да что.
Та, естественно, поначалу опешила, таковых огромных деток изредка берут, но о девочке все-же тщательно поведала. Зовут Катя, 12 лет. В детдом попала в 2 года. Родители погибли при пожаре, когда ей только некотороеколичество месяцев от роду было, а малышка чудом уцелела и осталась существовать с бабушкой. Но и тут гроза: залезли когда-то в их квартиру воры, бабушка, видеть, приостановить их пробовала, да с сердцем нехорошо сделалось, так и погибла на пороге одной из комнат. Катюшки в тот момент в квартире не было, бабуля её за некотороеколичество дней до такого к сестре собственной в деревню отвезла, а хозяйка возвратилась по каким-то срочным делам. Девочку некотороеколичество раз брать желали, но в крайний момент кое-что срывалось, благодарячему так и жила она в детском доме. Я всё это прослушивал и, правдиво заявить, с трудом сдерживался, чтобы не утратить рассудок. Сердце щемило, аж жуть! Твёрдо решил: удочерю Катю.
Алёна поначалу сопротивлялась, всё же она ребеночка помладше желала. Но я уговорил, да и Катюня при главном же знакомстве её очаровала. Очень быстро брали мы её домой. Уж как она радовалась, слов таковых не выбрать! Меньше чем чрез год брали ещё мальчонку четырехлетнего. И, знаешь, когда-то сходу всё в жизни нашей на лад вульгарно. Здоровье я поправил, на работе всё устаканилось. Мать потихоньку в себя прибывать истока, бродить стала, с детьми помогать, а наиболее основное – от алкоголя и мужиков собственных отреклась. А ещё спустя три года преподнесла мне Алёнка киндер-сюрприз: да не 1-го преемника, а сходу 2-ух, двойню то имеется.
Много времени с тех пор пролетело. Катюшка наша сейчас зрелая, хозяйка уже дважды мать, в этом году юбилей ей справляли – 30 лет. Младшие пацаны также в порядке: кто уже работает, кто обучается, и все как один спортсмены. Единственное, что я так и не сумел изготовить, так это поведать дочке и вообщем кому-то из собственной семьи всю истину про Катину бабушку. А может, и не нужно этого. Мы все совместно могилу её навещаем, память почитаем, свечи в церкви становим часто. И вот уже немало лет не снится она мне. Видать, утихла, а может, и простила.
Рассказ Петровича поразил меня тогда до глубины души. Поверить во всё это было трудно, но в том, что сотрудник не из брехливых, я был убежден. Сегодня этого человека уже нет в живых. Он скончался на 65-м году жизни, слабенькое сердечко все-же отдало о себе ведать. Я был на похоронах, видел Катерину, прекрасную моложавую даму, несладко плакавшую по собственному приёмному папе. Думаю, отлично, что она так ни о чём и не узнала…
p. S. Имена и некие факты из биографии героев изменены. Надеюсь, осознаете, отчего.
Автор: tata