Кровь Барыни - самые страшные истории в мире из реальной жизни > Страшные истории > Про домового, барабашку, полтергейст > Домовой на кухне

Домовой на кухне

Эта история произошла с моим мужем, когда он ездил к своей маме домой. Тогда мы ждали ребенка, поэтому его визиты были редки. Тот вечер не обещал быть таким запоминающимся, но то, что случилось тогда, заставило его сестру еще долго бояться оставаться дома одной. Его дом – это обычное панельное 12-этажное здание, но у него есть одна особенность: оно находится около Рогожского кладбища. Когда моя мама узнала, что мы ждем ребенка, она не разрешила мне появляться в тех краях. Говорит, что духи с кладбища не против вселиться в новое тело, и подыскивают подходящую семью. Нам лучше принять душу из более приятного места, чем с кладбища. Но история будет о другом.
Итак, как обычно, после чаепития с мамой, мой муж, Дима, позвонил соседу с верхнего этажа, позвал покурить на лестничной клетке, обсудить последние новости. После перекура они решили продолжить общение дома за чашкой чая. Его сестра, Лена, сделала для всех чай и они пошли в гостиную. И минут через пятнадцать с кухни донеслись звуки нескольких ударов, будто кто-то ставил блюдца на пол. Затем, более глухой шелестящий звук. Никто не заподозрил ничего особенного. Решили, что это сквозняком открыло окно, и оно отодвинуло цветок в горшке, который стоял на подоконнике. Муж пошел на кухню, чтобы закрыть окно и увидел… Окно было закрыто, его никто не открывал, это подтвердила и мама. Зато, на полу аккуратно лежала скатерть со стола. Четко, посередине кухни. А на скатерти была расставлена вся посуда, которая стояла на столе в том же порядке. Чайник на подставке, чашка в блюдце, ложка в сахарнице. Свет был выключен. Никто за это время из комнаты не выходил, на кухню никто не ходил. Стало очень страшно. Сейчас я даже пишу эту историю и мурашки по телу идут. Мы решили, что это Домовой пошалил…
Бабка в пёстром платке
Эта история произошла со мной в 2004 году, когда я был на первом курсе одного из технических ВУЗов Москвы. На дворе стоял конец октября — то замечательное время, когда солнце днём ещё прогревает землю, но по ночам уже начинаются морозы, покрывающие инеем землю. Была пятница, и я с дикой неохотой встал в семь часов для того, чтобы идти на очередную лекцию по математическому анализу. Настроение моё в то утро было весьма паршивым, поэтому желания сидеть на лекциях у меня не было ни малейшего — хотелось развеяться и отдохнуть. Так что, недолго думая, я решил пропустить очередной поход за знаниями и поехать на дачу, ключи от которой у меня всегда были с собой, на той же цепочке, что и основные.
Здесь нужно сделать небольшое пояснение: называть «дачей» мою дачу можно было с большой натяжкой — всё же это была не деревня, а полноценный город, когда-то в далёком советском прошлом даже наукоград. Названия я приводить не буду, скажу только, что располагается город на границе Московской и Тульской областей — примерно полтора часа пути из Москвы на рейсовом автобусе.
Сев на автобус, я слегка расслабился и позволил себе вздремнуть. Спалось мне плохо. Не то чтобы это был полноценный кошмар, нет. Просто неприятный сон, после которого не чувствуешь себя отдохнувшим, а скорее помятым и озлобленным. Но все мои негативные эмоции быстро выветрились, когда я проснулся. За окном уже мелькали знакомые пейзажи пригорода — огромные поля жухлой травы, покрытые ещё не успевшим растаять инеем, в лучах медленно поднимавшегося из-за пригорка солнца сверкали перед моими глазами. Чудесная картина.
Выйдя на остановке, я ненадолго забежал в дом, чтобы сменить свою одежду на походную. Для себя я уже точно решил, что в такую отличную погоду нужно непременно пойти погулять по окрестным лесам. Нацепив старые, истертые джинсы, поношенные берцы и плотную матерчатую куртку, я незамедлительно отправился в путь, по дороге заскочив в местный убогенький универсам и прикупив бутылку вина, а также немного сыра с хлебом.
Неподалёку от города находилось отличное место для пикника, туда я и отправился. Настроение моё с каждой минутой становилось всё лучше и лучше: свежий воздух бодрил, а пейзажи осеннего леса, устланного опавшей листвой, радовали глаз. Где-то за час я добрался до своей цели: в этом месте лес граничил с бывшим пахотным полем, заброшенным после развала Союза. Граница пролегала в виде глубоких оврагов, вымытых ручьями, два ручья в этом месте сливались в один крупный поток, деля долину на три части. На одной тянулось до горизонта старое поле. На другой располагался лес, примыкавший к городу, который, по всей видимости, высадили примерно в то же время, когда началось градостроительство, ну а на третьей находился более старый лес, который и являлся целью моего похода. Спустившись по небольшой металлической лестнице, вделанной, по всей видимости, кем-то из здешних дачников, я по мосткам перебрался на другой берег ручья и поднялся по более пологому склону, выходившему прямо на опушку леса.
Несколько часов я бродил по его тропинкам, разглядывая голые стволы. Мне всегда именно этим нравилась осень — той «прозрачностью», которой она наполняла лес. Лёгкий сладковатый запах разлагающейся листвы ласкал ноздри. В конце концов, я нашёл полянку на возвышенности. Какой-то добрый человек сделал на ней пару примитивных табуретов из досок и простенький столик. Я расположился на ней и скинул куртку: солнце всё же слегка припекало. Достав из рюкзака свои припасы, я приступил к трапезе. Весь московский стресс как рукой сняло, и даже некачественное вино казалось мне в тот миг нектаром богов.
Мою идиллию прервал хруст веток на краю поляны. Обернувшись, я увидел старушку в цветастом платке — явно из числа местных дачников. Обменявшись преветствиями, мы немного с ней поговорили. Как выяснилось, она искала свою собаку, которая неподалёку от этого места сорвалась с поводка и убежала в чащу. Горю старой бабки я, конечно, посочувствовал, но при этом не выразил никакого желания участвовать в поисках. Старуха ещё немного попричитала и пошла дальше, я же вернулся к прерванной трапезе.
День выдался на редкость тёплым, солнце грело так, что могло показаться, что сейчас не конец осени, а самый разгар весны. Меня слегка разморило — видать, сказался выпитый алкоголь, и я, пристроившись на куртке возле столика, решил немного вздремнуть.
Проснулся я от холода. Продрав глаза, я понял, что уже вечер, причём поздний, и до заката осталось каких-нибудь минут сорок. Проклиная свою сонливость, я резво собрался и двинулся назад в город. Уже выходя на опушку, я заметил невдалеке знакомый пёстрый платок. Бабка стояла на краю оврага, собаки рядом с ней не было. Я махнул ей рукой на прощанье и начал спускаться по пологому склону. Набрав неплохую скорость, я в два прыжка перескочил мостки и резво начал подниматься по лесенке. Забравшись наверх, я остановился слегка перевести дух и решил ещё раз на прощанье окинуть взглядом долину. И тут я слегка ошалел. В самом низу лестницы в лучах закатного солнца виднелся пёстрый платок. Бабка никаким образом не могла так быстро спуститься в овраг и преодолеть ручей.
«Ладно, — успокоил я себя. — Видать, я просто не так уж и быстро хожу, и голова не до конца от спирта проветрилась».
Я быстрым шагом пошёл по тропинке, но, сделав всего пару шагов, услышал за спиной хруст ветки. Обернувшись, я остолбенел: на самом верху лестницы стояла та самая старая бабке в своём платке. Она стояла, не двигаясь, опустив голову, но я отчётливо чувствовал сверлящий меня взгляд. Так мы смотрели друг на друга секунд пять. Но потом мои нервы не выдержали, и я с диким криком рванулся дальше по тропинке. Я нёсся, почти не разбирая дороги, то и дело получая по лицу ветками. Впереди в сорока метрах показался просвет — выход на грунтовку, которая вела к городу. Обрадовавшись, я прибавил ходу и побежал по петляющей тропинке. Завернув за очередное дерево, я рухнул в грязь, как подкошенный.
На тропинке стояла она (или оно?). Стояла так же спокойно и неподвижно, как и в предыдущие разы. У меня начали зубы стучать от страха. Я кое-как поднялся из лужи, не сводя взгляда с бабки. Теперь, на близком расстоянии, я смог разглядеть её получше. На ту старуху, что я встретил в лесу, она была похожа только издали: костлявое сгорбленное тело, руки, свисающие почти до колен и лицо… Это было самым страшным, что я когда-либо видел в своей жизни. «Лицо» твари обвисало — не так, как обвисает кожа у стариков, нет, оно просто свисало, потому что было плохо закреплено. Полуоткрытый рот и кусок кожи шеи висели, слегка покачиваясь. Что было под этой жуткой маской, я разглядеть так и не смог — мои нервы сдали полностью. Я выхватил из кармана охотничий ножик, которым я резал сыр с хлебом, и наобум кинул его в тварь.
Видать, кто-то на небе за мной присматривал в этот миг, так как мой косой бросок всё же достиг цели. Нож вонзился в плечо, воздух разрезал дикий, ни на что не похожий вопль. Раздался резкий свист с хрипом, как будто кто-то спускает воздух из гигантской шины. Собрав все силы, я рванул через кусты в сторону дороги. На моё счастье, по ней в этот момент кто-то ехал — я рванулся наперерез машине. К моей несказанной радости, водитель остановился. Путаясь в словах, я всё же как-то уговорил его довезти меня до города. Водитель, скорее всего, принял меня за очередного алкоголика, которых в местных деревнях много, но, увидев деньги, всё же согласился подкинуть меня. Не помню, сколько я отдал ему, но явно не меньше тысячи рублей. Сидя в машине, я постоянно оглядывался в окна — не гонится ли за нами эта тварь. Но всё было спокойно. Только когда мы уже въезжали в городскую черту, мне показалось, что вдалеке я увидел что-то пёстрое.

Оставить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *