Когда я поступала обучаться, я знала, что существовать мне будетнеобходимо в общаге, поэтому что никаких родственников в этом городке у меня не было. В очереди в жилотдел я увидела девочку, с которой мы совместно поступали. Ее звали Лена( имя я, естественно, поменяла, не дай Бог, она прочитает!). Лена сходу предложила мне существовать совместно. В душе сходу появилось какое-то настороженное эмоция. Скажу правдиво, Лена мне не вособенности понравилось, но иного выхода у меня не было.
Год мы прожили сравнительно привычно. В том плане, что в быту мы друг друга устраивали. Но вот в общении непрерывно были трения. Мы оказались чрезвычайно различными людьми. Я – оптимист, она – страшный пессимист. Она мастерски умела все положительное окрасить в нехороший краска. Она ни с кем не дружила, даже в группе ее не обожали.
Небольшое отступление… В общежитии против нашей комнаты жил пятикурсник биофака Андрей, смотрелся он также, как реальный ботаник))). Как-то раз мы разговорились на кухне, и Андрей произнес, что может отлично угадывать по руке. Мы с Ленкой несомненно попросили его погадать нам. Вообще, он поведал немало что увлекательного, с прошедшим также не ошибся. Но из этого беседы меня потрясло более только то, что пристально взглянув на ладонь Лены, он произнес: «Ни у кого не видел таковой полосы сердца. Ты не можешь никого любить, ты чрезвычайно прохладный, черствый человек». Лену эти слова углубленно поразили. На последующий день она мне произнесла: «Мне видится, Андрей прав… Я таккак никого не люблю…». Я естественно ее успокоила, произнесла, что по руке нереально буквально найти нрав человека. Линии на руке имеютвсешансы быть наследственными и т. д. и т. п.
Я не совершенно поверила словам Андрея, поэтому что я знала Лену чрезвычайно отлично. На самом деле, она почтивсе пережила, в душе была чрезвычайно ранимой. И ежели не хватать в расплата ее пессимизм, она была чрезвычайно увлекательным, интеллектуальным человеком. Она училась лучше всех и чтоб непрерывно удерживать эту планку, она учила ночами. Я часто вырубалась в 11 вечера, а она до3-х или 4-х ночи учила, учила… Видимо, такое усилие не могло войти без последствий. Летом мы разъехались. Я о Лене практически не упоминала. Но в августе мне приснился странный сон.
Как какбудто я гуляю на окраине городка и вижу – в кустах лежит Лена с прикрытыми очами. Я не разумею, живая она или мертвая, я пробую ее расшевелить, пробудить, но она не отзывается. После этого сна я чрезвычайно переживала, как там Лена. Я приехала в сентябре в общагу и у меня отлегло от сердца – Лена оказалась жива-здорова. Но когда она улыбнулась, я увидела, что у нее отколот кусок переднего зуба. На мой вопрос, что приключилось, Лена отмахнулась: «Я в августе свалилась в обморок, чрезвычайно собственных родных испугала. А когда падала, ударилась о табуретку, и кусок зуба откололся». Я не стала говорить Лене собственный сон, но поняла, что мои волнения были не бесполезны.
А скоро я поняла, что на самом деле приключилось с Леной. После занятий мы отправь в магазин, Лена стояла спереди, она кое-что покупала, ей отсчитали сдачу, но она ее не брала. Я, видя, что она стоит, какбудто в ступоре, подтолкнула ее: типа, бери уже сдачу. Но она не отреагировала, и внезапно истока нагибаться и трясти башкой. Я увидела, что у нее покраснело лицо. Это все продолжалось минутку, позже она поглядела на меня, и я увидела, что ее взор осознанный, лишь она не соображает, где она, и что проистекает. Я брала сдачу, ссыпала ей в руку, и мы неговорянислова отправь в общагу. Я задумывалась, что она мне скажет, что с ней проистекает, но она безмолвствовала, как какбудто бы все привычно. С данных пор у нас так и повелось – она безмолвствовала, как какбудто бы все привычно. Я делала вид, что ничто не происходит… Конечно, Лена была не права, она обязана была мне разъяснить, таккак у нее странным образом погиб отец – захлебнулся в ванной. Может, это было потомственное болезнь. Пусть она не помнила себя во время приступов, но таккак она знала, что с ней кое-что не так…
Сначала ее приступы бывали раз в недельку. И они выглядели так – Лена внезапно начинала трясти башкой, чуток нагибаться и алеть. В этот момент я традиционно была вблизи и пробовала загородить ее от взоров людей. Так прошел еще год. Но на последующий год заболевание Лены не можетбыть уже было укрывать. Меня стали требовать подруги: что проистекает с Леной? Мы ехали в троллейбусе и видели, что она стоит, наклонившись напополам на улице… То имеется, поначалу она лишь нагибала голову, а сейчас уже истока накладываться вдвое, частота и продолжительность приступов также возросла.
Потом еще ужаснее. Лена истока новости себя все неадекватнее. ныне уже вся группа выяснила об ее заболевания. Помню, у нас была лекция, и внезапно Лена поднимается и садится на парту и задирает кофту. Конечно же, все лицезрели ее нижнее платье. А когда-то раз в общаге она вульгарна в умывалку умывать кружки и я внезапно слышу страшные клики первокурсников, какие бегут и орут: «Ужас, что там девица вытворяет! ». Потом ворачивается Лена босая и, как ни в чем не случалось, произносит: «Кать, а отчего это я без туфель? » В общем, она истока во время собственных приступов… раздеваться… Задирать кофту или юбку.
На 4-м курсе ее приступы бывали дважды в день: в 5 утра и поздно вечером. Я так выработала свою чуйку, что просыпалась задолго до истока ее приступа. Просыпаюсь, лежу, гляжу на нее и вижу, как она затевает дрожать, позже задирает лапти на стену, позже садится на постели, а потом прибывает в себя… Я чрезвычайно опасалась. Потому что она пару раз подходила и садилась на мою постель. А единожды вечером, когда я кое-что писала, она уселась мне прямо на колени… А позже как ни в чем не случалось спросила: «Ой, как я тут оказалась? ».
Я нашла у нее пилюли. Это был «Фенобарбитал». Я навела справки и выяснила, что эти пилюли предоставляют эпилептикам. Но таккак у Лены не было эпилепсии, как я ее себе представляла – пена у рта и все такое. Я порылась в Интернете и нашла, что у Лены одна из стадий эпилепсии – так именуемые «сумерки». Там описывались и такие симптомы, как раздевание. Рассказала об этом одному верующему человеку, он мне произнес, что Лена бесноватая. Но я не желала в это верить. И до сих пор я размышляю, что это элементарно была ужасная заболевание.
Я желала переехать в иную комнату, ходила в Жилотдел, но мне ничто не предложили, не могла же я заявить, что существую с эпилептичкой, ее бы тогда выселили из общаги… Хотя действительно я ощущала, что быстро сдвинусь. Я непрерывно была на охране, я научилась по мельчайшим изменением в ее лице определять правило приступа. Но что наиболее ужасное, у меня стали появляться трудности в общении с иными людьми. Только я начинала с кем-то говорить, и ежели внезапно человек водинмомент замолкал, я подсознательно начинала пугаться и ожидать от всякого человека такового же приступа. У меня лишь нетакдавно прошел этот ужас.
Но Лену все-же выселили… Однажды вечером к нам пришли в краски девчонки с этажа, мы сидели болтали и внезапно я поняла, что вданныймомент начнется. Лена внезапно шумно сказала: «Зззззз», типа жужжания пчелы и затрясла башкой. Все закричали и выбежали из комнаты. Для меня это была крайняя капля. В комнате девчонок я вошла в ступор и сидела, обняв колени, ни с кем не беседуя. Олька возвратилась в нашу комнату и скоро прилетела, крича, что Ленка лежит на полу и борется с пеной у рта. К счастью, в общаге была медицинскаясестра, которая пришла на содействие. Мы, несомненно, вызвали «скорую». Врач приехал, поглядел Лену и спросил: «а отчего она без трусов? » Трусы лежали вблизи. До сих пор не разумею, отчего она раздевалась? Я более ни разу не слышала, чтоб эпилептики раздевались…Естественно, дебош дошел до ректора, и было принято заключение, исключить Лену из общежития.
Я разумею, что моей вины в этом не было, но все одинаково, мне было постыдно. Лена со мной не разговаривала… Я понимала, что ей тяжко выплачивать за жилище, таккак у нее чрезвычайно скудная семья…. Наверно, она меня в чем-то винила… Я также себя обвиняла, желая даже не могла взятьвтолк, в чем точно…
Конечно, эта деяния не магическая. Но порция мистики все же была… Уже позже… Я после отъезда Лены нашла под собственной кроватью рваную бумажку, на которой разобрала ее почерком написанные слова: типа «сдохни» и еще там кое-что такое… Я ни во что такое не верую, но мне стало досадно. Еще я вспомнила, как Лена мне говорила о том, что ее мама постоянно всем мстит. Какой-то сосед им нагрубил – мама вульгарна ночкой, сожгла его сарай, позже еще на кого-либо омрачаю напустила и т. д. и т. п.
У меня как раз была практика. День я отлично отработала, пришла в общагу, как ни в чем не случалось, легла дремать, полностью здоровенная. А ночкой мне приснился страшный сон, как какбудто мне на горле некто пробует задержать петлю. Я пробудилась от страшной боли, у меня кое-что болело в горле так, что я готова была залезать на стенку. Я еле дождалась утра, чтоб пойти в клинику. Врачи ничто не могли взятьвтолк, а болезнь не проходила. ЛОР прописала мне лекарства и выслала меня отвечать разборы в онкодиспансер. Я страшно опасаюсь каждых там онкодиспансеров и не вульгарна туда. Вместо этого я почему-то решила воздерживаться три дня и пойти в храм, чтоб исповедаться и причаститься. Я где-то слышала, что ежели человек нездоров, после причастия он или погибает, или выздоравливает. В общем, руководствуясь лишь данными суждениями, я вульгарна в храм, раскаялась и причастилась. Не поверите! Но у меня все прошло. Врач произнесла, что мне не нужно идти в онкодиспансер, что я здорова. Я до сих пор уверена, что это было какое-то колдовство, ну во каждом случае, кое-что сверхъестественное в этом случае было…
Вот таковая деяния. Вам осуждать. Лена, кстати, ни с кем не общается из нашей группы. Я знаю, что она проживает в ином городке, работает, но, к огорчению, у меня нет ее телефона, я пробовала соединиться с ее знакомой, но она произнесла, что не общается с ней…
Конечно же, хотелось бы, чтоб все у Лены все было отлично! Я размышляю, что она этого заслужила!