История у нас такая. В 1989 году мы переехали в обычную панельную многоэтажку, на последний этаж. Дом был новый. И как-то, постепенно, даже уже не помню когда это случилось впервые, но мы всей семьей очень часто стали слышать мелкие торопливые (похожие на детские) шажочки, раздававшиеся в нашей квартире в любое время суток, секунд 10 их слышно, а потом тишина.
Спустя часа 3-4, опять шажочки. Можно не слышать их дня 2-3, потом опять с интервалом в несколько часов кто-то нет-нет, да и пробежится по квартире. Складывалось ощущение, что бегает ребенок. Но было одно НО, мы жили в этом доме 30 лет, любой ребенок за эти годы вырастет, к тому же, как я упоминала ранее, мы жили на последнем этаже, и когда во время ремонтных работ, по тех. этажу ходили рабочие, слышалась тяжелая приглушенная, шуршащая поступь по керамзитовому полу, но не звонкий торопливый топот.
К этому топоточку мы привыкли и не боялись его, хоть и не знали, что это такое. Шутя говорили, что это Домовой.
Родился мой старший сын, и он с детства рос под звук этих торопливых и непонятно откуда раздающихся шажков.
И вот в 2019 году мы переехали на другую квартиру. Каково же было наше удивление, что и здесь мы стали слышать те самые шажочки! Это именно они! Мы даже их и не сразу заметили, так как за 30 лет проживания на старой квартире они настолько врезались в нашу память (их скорость, интервал между шагами, длина, расстояние на которое они бегут, знаете, это как в детстве врезается в память тиканье старых бабушкиных часов-ходиков, что спустя десятилетия мы в мозгу можем воспроизвести их ход), что мы воспринимали их как что-то естественное и давным давно вошедшее в нашу жизнь. И только спустя какое-то время до нас дошло, что мы-то переехали и живем сейчас совсем в другом доме, получается, что “шажочки переехали вместе с нами”. Всей семьей сделали вывод – с нами переехал наш Домовой.
1. когда я была маленькая, то я, бабушка и сестра ездили на дачу отдыхать. В нашей деревне была ферма, а доярок привозили из соседней деревни( 5 км) на автобусе. Вечером там нечего было делать и мы с сестрой и еще несколько девочек местных садились в этот автобус, доезжали до той деревни и пешком обратно. Я первый раз с ними боялась идти, все таки была маленькой, а тут по дороге часов в 10 вечера идти 5 км без взрослых, но меня уговорили и мы пошли. Сначала шли, было весело и вокруг красиво так, закат и с обоих сторон то пшеничные поля, то просто полевые цветы…. В городе такого никогда не увидишь))) но тут мы дошли до своротка, от него начиналась простая проселочная дорога метров 30 и кладбище. А между деревнями домов жилых вообще нет, и ни каких заправок или закусочных. И вот значит идем мы мимо кладбища и оттуда слышится то детский плач, то просто крики или вообще непонятный вой. Я как только услышала, испугалась дико, потом на других смотрю, думаю может послышалось, а они тоже в шоке, даже старшая сестра, которая в принципе ничего никогда не боялась, мы идем, думаем, сейчас стихнет, но звуки становились все громче…. Наша детская психика не выдержала и мы бегом до деревни бежали. На следующий день опять решили поехать, думаем, может просто кто-то там оказался неподалеку, но все повторилось опять, смотрели еще стояли, может машина какая-нибудь стоит, или мотоцикл, но ничего подобного нет, только эти же ужасные звуки. Опять до деревни бегом бежали, больше мы туда не ходили и все время, когда на машине на дачу ездили, пыталась там высмотреть какие-нибудь дома или другие признаки жизни, но ничего не было…
2. Этим летом мы опять же с сестрой поехали летом в гости в деревню(эта уже другая, здесь папина родина) и вечером пошли с ней прогуляться перед сном, идем по улице, а время где-то час ночи, уже темно и только небо чистое и звездное. Идем с ней, о чем-то болтаем и тут становится резко светло, на секунды 2 и свет такой белый-белый, будто бы очень солнечный день. И потом опять все становится, как обычно. Но это точно не могла быть молния, потому что мы шли, на небо смотрели, оно чистым было, ни одного облака…. Нам стало жутко и мы бегом домой пошли. А потом дня через 2 легли спать(а у нас дом в деревне находится самым последним на улице и за огородом метров через 50 начинается кладбище, больше там нет ничего) и сестра как-то быстро уснула, а я телевизор лежала смотрела, потом выключила его и собралась спать, но в окошко смотрю, а там со стороны кладбища такой белый круг яркий, он не двигался и ничего не делал, просто светил. Я встала посмотреть, может быть, кто из деревенских там и у них фонарь, но ничего не увидела около этого шара и свет такой неестественный для фонаря…. легла бегом под одеяло, смотрю на него, он минут 20 горел и потом постепенно потух и исчез
История эта случилась не так давно.
Моя подруга (будем называть ее Анной, настоящего имени по понятным причинам не назову) вышла замуж, причем ее выбор удивил всех вокруг. Она ездила отдыхать в Румынию, в живописнейшем городке Брашове познакомилась с молодым человеком – и закрутилось-завертелось. В итоге – свадьба, и, как следствие – беременность.
Ее, теперь уже супруг, требует отдельного описания. Когда я первый раз увидела – озноб по телу прошел. Высокий, худой, кожа бледная, под глазами – тени. Сами глаза – черные, причем до такой степени, что не понятно, где зрачки, а где радужка. Что она в нем нашла, прости, Господи? И такой жутью от него веет, что хочется схлопнуться в подпространство – лишь бы больше на пути ему не попадаться. Для себя я его называю Черным Магом, хотя едва ли это точное определение его сил… Однако большинство окружающих воспринимает его вполне адекватно – словно ничего не замечая. Возможно, это только для тех, кто чувствует и видит, сие чудо выглядит именно так…
Впрочем, история не об этом, точнее, не совсем об этом. Анна решила рожать дома – то бишь, в России. Что ей в голову взбрело, и чем не устроила Румыния – неизвестно, но факт остается фактом – разрешаться от бремени она приехала домой. Устроили ее в частную клинику, на сохранение лечь предлагали – отказалась, и все было отлично, но матери ее сказали, что прогнозы неутешительные. Врать не буду – точного диагноза не знаю, но Анне сказали: «сама родить не сможешь». А она уперлась рогом, мол, сама будет – и все тут. В положенный срок началось…. Дальше – со слов ее матери, которая в тот момент сидела под дверью родильного зала рядом с зятем.
«Сидим, значит, ждем. Волнуюсь, естественно, сама первый раз тоже рожать боялась, а дочка еще страшилок всяких про роды начиталась – наслушалась. Потом слышу – крик младенческий раздается – и на душе потеплело сразу. Вдруг Миша (имя изменено) резко вздрагивает – словно током его ударило. Я у спрашиваю: «В чем дело?», а у него глаза испуганные и неживые какие-то. А в палате слышно – суета какая-то, кто-то выбежал, вернулся с еще несколькими докторами. И Миша следом за ними – а его никто не держит, как будто и не видят вовсе. А меня не пускают! Под дверью мечусь, страшно, не знаю, что и думать. Тут он выходит. И вид у него – словно неделю не спал и не ел – к стене прислонился, да по ней на пол и сполз, сидит, глаза прикрыл, но улыбается – довольно и с облегчением каким-то… А потом и врач вышел – сказал, что хорошо все, что и дочка, и внучек живы и здоровы…»
Когда Анну с ребенком выписали, они еще несколько недель жили у ее матери – а я пришла в гости, поздравить молодых родителей. Ребенок спал, Михаил ушел в магазин, а мы с Анной устроились на кухне. Сидим, пьем чай, и что-то потянуло нас на разговор о самих родах. Вроде хиханьки-хаханьки, а тут лицо у нее в один момент серьезное стало – и она, перейдя едва ли не на полушепот, начала рассказывать, как рожала. Рассказала, что от боли едва ли не теряла сознание, а когда ей показали кричащего сына, все в глазах поплыло, и за спиной доктора она увидела высокую фигуру, закутанную в черное. А потом начала наблюдать за «картинкой» словно сверху и чуть-чуть сбоку. Фигура медленно, очень медленно – из дальнего угла помещения, стала подходить к ее телу – в этот-то момент в палату врачи и вбежали, а вместе с ними – ее благоверный. И когда он вошел – фигура отпрянула от Анны, повернулась к нему. А он голову склонил – словно поклонился – и левую руку ей протянул, за которую тут же был схвачен, как сказала Анна «тонкими, длинными и по виду очень цепкими и сильными пальцами». После этого Анна больше ничего не видела – снова стало больно и темно, а потом сознание словно «включили». Всю жизнь она была ярой атеисткой, и пыталась найти логичное объяснение происходящему – галлюцинации, шок, что угодно… Но когда, выписавшись из роддома, увидела на левой руке мужа, которую он тогда протягивал непонятной фигуре, шрам, напоминающий следы от пальцев, она почувствовала, как по спине побежал холодок. Никогда такого шрама у него не было – а этот выглядел, как очень старый, побелевший.
Вскоре из магазине вернулся Михаил – и я отметила, что он действительно стал выглядеть… слабее, что ли? Глаза запали сильнее, и скулы резче обозначились. А еще от него не просто жутью веяло – а ледяным холодом. Но Анна общалась с ним, как ни в чем не бывало, и ребенок, когда проснулся, потянулся именно к нему. Стоит отметить, что у их сына такие же черные глаза и такая же светлая кожа. И хотя от него не прет дикой ледяной энергией, мне почему-то кажется, что это только вопрос времени. Они уже вернулись в Румынию – и Анна иногда пишет, что у них все хорошо. Только жалуется, что пальцы у ее мужа стали совсем ледяными – и ничего их согреть не может…
