Моя подружка Люся – человек интеллигентный, здравомыслящий и оптимальный. Она непоколебима и целостна, как гора. Когда жизнь припирает меня к стенке и собственной когтистой лапой сжимает гортань так, что вываливается язык и вылезают глаза из орбит, я, задыхаясь от уныния, набираю Люськин номер. Несмотря на разницу меж нами в 8 лет в мою выгоду, Люсьена владеет тем житейским экспериментом и той многолетний дамской мудростью, в сопоставлении с которыми я испытываю себя элементарно никчемным младенцем.
Люська, как кошка, постоянно умела приземляться на 4 лапы. Жизнь принудила ее биться и прогонять. Когда-то в 17 лет работала в личной пекарне в ночные замены( что запрещается законодательством) и хлопалась в обмороки от переутомления. Когда-то в 18 лет резво торговала спиртными напитками в должности торговца винного отдела, зарабатывая себе тем самым средства для оплаты учебы в институте. А лет 5 обратно после выхода из декретного отпуска обязана была устроиться уборщицей, несмотря на тот факт, что до такого работала основным бухгалтером компании. Люська управлялась со всем и со всеми! Я совсем не нытик, но когда нравственно поистреплюсь, знаю, что у меня имеется родная подушка, в которую разрешено уткнуться носом – это Люда. Наши дела издавна трансформировались из дамской «бескорыстной» дружбы в схожую ассоциация.
В начале весны у меня заболел муж. Обстановка нагнеталась с каждым днем. Диагноз никоимобразом не могли определить, благодарячему наши далековато идущие планы на весну-лето летели в тартарары. Каждый пир я подводила результат прошедшему дню и понимала, что ежели сейчас супругу не ужаснее, означает, уже отлично, поэтому что хотькакой день может начинать для него крайним, а означает, и для меня также.
Обычно в такие пессимистичные минутки раздавался звонок, и в мои нестройные идеи вторгался целый энергии, тепла и роли глас Люськи. Мы могли трепаться битый час о различных вещах: о болячках, о детях, о Боге, но беседа рано или поздно сводился к одному. Люсьена упорно советовала: «Своди Димку к Алине».
Ох, уж эта вездесущая Алина! Люська «подсела» на нее с подачи покойной свекрови. Та некотороеколичество лет прибегала к ее услугам. В результате свекровь все-же погибла, но такие болячки не лечат даже супер-медики. Облегчение – вот какова была мишень посещений, и, судя по словам Люси, свекровь его получала от знахарки. А знахарка ли она? Я даже вданныймомент затрудняюсь найти статус данной девицы. Да-да, конкретно девицы. Алина – совсем не бабушка с бородавкой на носу и горбом на спине. Обычная юная дама из Поволжья, снимающая квартиру в Москве и зарабатывающая собственным даром. Я была удивлена: как же так? Если она так необыкновенна, отчего ее дар не владеет назад пропорциональную зависимость от ее заработков? Деньги в банк – дар на убыль! Так обязано быть? Оказывается, работает Алина без определенной таксы и на полулегальном расположении. Ее имя вы не встретите в полосках газетных оглашений, пестрящих зазывалками на все лады: «Сниму, вылечу, верну…». Попасть к ней разрешено лишь по советы знакомого, это раз. Во-вторых, средств она не берет практически, из рук в руки, но ежели вы оставите возмездие на столе не в облике пакета сперма, а в облике хрустящей валютной купюры, Алина не помчится за вами вслед с видом оскорбленной добродетели. Знахаркам также кушать охото.
Люся не раз приводила в образчик летописи чудесного исцеления. Зная ее болячки, я про себя лишь изумлялась: “Ай да знахарка! Молодчина! ”. А когда возник предлог самой к ее поддержке использовать, я призадумалась.
Итак, муж вот-вот обязан был вылезти из одной больницы, чтоб тут же тронуться в иную. Для истока ему нужно было все-же вылезти, а уж живым или нет – это лишь Богу понятно! Это я и брякнула в сердцах Люське. Люсьена в следующий раз готова была отдать мне телефон Алины и навести прямиком в лапища данной сомнительной знахарки.
Я возмутилась:
– Все продолжаешь шляться к данной собственной? Небось, уже все болячки вылечила твоя Алина? Сейчас начнет тебе новейшие выдумывать! А ты ходи и средства отстегивай!
Я знала, что Люська не бежит прямо-таки любой день, всего-то раз в полгода, но верить в чудеса у меня в тот момент не было сил! Однако, Люда не обиделась, разумея, что я в отчаянии и нахожусь на границы провала. Она с присущей ей рассудительностью истока:
– Тихо, тихо! Никто тебя силком не тянет. Возьми телефон. Созреешь – позвонишь. Лучше послушай, что у нас вышло нетакдавно.
Недавно Люся с Шуриком направились к Алине с следующий проблемой. Проблема была у нее, у Люськи. Я уж в детали вдаваться не буду, но Алина «просканировала» болячку, назначила леченье и тут же переключилась на Шурика. Подруга моя воспротивилась: что за дела? Вроде, это она пришла с проблемой, муж Александра тут приэтом? Но Алина лишь зыркнула очами в ее сторону, а хозяйка усадила Шуру на табурет среди комнаты. Люську она пригласила сесть в одно из кресел, а хозяйка плюхнулась в соседнее.
– Как там Настюха? – поинтересовалась знахарка.
Настюшка – Люсина и Сашкина дочь. Ее также руководили на сеансы поправки здоровья.
– Нормально, – удивилась Людмила, – у бабули.
Женщины на правах старых знакомых еще некое время миролюбиво разговаривали о ребенке.
– Что ощущаешь? – внезапно спросила она у Шурика.
– Горячо… – проблеял Сашка.
Люся удивлённо захлопала ресницами, переводя взор с одной на иного. В виде ее супруга ничто как какбудто не поменялось.
– Давненько козочку-Настюшу не видела, – продолжила Алина с лучезарной ухмылкой, – Да кто ж тебя так?
Последняя выдумка была очевидно адресована не Настюхе! Люда ничегошеньки не разумея, проследила за взором знахарки. Та поднялась с кресла и указала на Сашку: «Смотри! ». Сашка сидел на табурете босой, без носков( так требовал «ритуал»). Его лапти стали на очах отекать, раздуваясь, какбудто резиновые изделия, какие некто накачивал воздухом. Кисти рук, покоившиеся на коленях, также заполучили неестественные габариты.
– Даже не сглаз! Настоящая неудача, – констатировала знахарка, – вданныймомент еще ужаснее станет, терпи.
Дальше вышло неописуемое. Конечности Шурика стали на очах темнеть: поначалу возникла простая синюшность, потом лапти и руки заполучили зловещий фиолетовый оттенок и уже чрез некотороеколичество секунд стали угольно-черными.
Алина пригвоздила Люську взором к креслу и истока исполнять ритуал снятия порчи. Подробностей не ожидайте, их элементарно не станет.
Я, ежели правдиво, практически созрела и уже желала было следовать люськиному совету и брать телефончик. Но, спросив о том, что знахарка порчи снимает, прочно призадумалась. Сначала я отнесла Алину к категории бабок-знахарок, что лечили с старых пор травами и заговорами. Моя прабабка таковая была. Монахиня, но людей на лапти ставила. По-моему, в отношении Алины я ошибалась. Не рядовая она знахарка. Сила данной девицы невозможна, и я ее недооценила. Когда же я поняла, с кем мне суждено столкнуться, ежели я обращусь к ней за поддержкой, то почему-то мне расхотелось ее созидать. Я не знаю, какова энергетика этого неясного человека и от кого идет посланный ей дар! «Господь дает дар исцелений святым», – произнес отец Флавиан. Кто-то посмеялся и обозвал его образцы «поповскими байками». Алина мне не показалась таковой уже святой, чтобы обладать это дар от Бога. Встреча с необычной Алиной так и не задалась. Может быть, я себя накручиваю, может быть, очень мнительна стала с неких пор? Вон, моя стальная Люся – и та – туда же, полагается.