Это было в 1986 году. Мне лишь как раз исполнилось 14 лет, и я была на даче у бабули, в Калуге. Дача находилась на правом сберегаю реки Оки( это принципиально). В тот год над нашими головами непрерывно летали вертолёты. Дозиметристы меряли радиоактивность воздуха. Никто не произнес, что в нашу сторону двигалось скопление из Чернобыля. Нам разговаривали, что радиация в норме и страшиться нечего. Мы купались в речке, обжирались в саду. И покуда тот ужасный дождик не прошёл, всё было примечательно.
Это было приблизительно в середине июля. Мою сестру укусил шершень, причём попал жалом в вену, и она загремела в клинику. Дед, моя мама и её подружка уехали в град, чтоб быть ближе к сестре, а попутно умыться у бабули на квартире.
Ночью мне приснился странный сон. Что я гляжу на Калугу как бы с расстояния. Вижу улицу Степана Разина, она идёт под горку. Дома стоят террассами. Ранний рассвет, солнце встаёт. Люди уходят из домов, идут на работу. И внезапно меж домами начинают подниматься ядерные грибы. Это было так ужасно! Ни звука, ни шороха – абсолютная тишь. Они были малые, высотой чуток больше пятиэтажек. Люди проходили мимо них, чрез них, какбудто не подмечая. А я какбудто стояла за невидимым стеклом и ничем, совсем никоимобразом не могла посодействовать им.
Эти немые, полупрозрачные грибы чуть приметно колыхались под ветром. Я видела беременную даму и женщину с коляской, какие прошли чрез таковой гриб. Я кричала, металась, пробовала докричаться до людей. Я орала им, чтоб они уходили с улицы, скрывались, желая бы в доме закрылись. Но меня никто не слышал. Было чувство, какбудто меж мною и ими невидимая плотина. Меня скручивало от жалости ко всем тем, кто обязан был пропасть. Постепенно «шляпки» соединялись в сплошное скопление, затягивавшее небо. Я пробудилась в прохладном поту, сердечко боролось в горле, я задыхалась от кошмара.
На последующее утро мы с бабушкой поехали в град. Дядька, старший сын бабули, не пожелал подвезти нас до городка, а умотал по делам на собственной машине, покуда мы завтракали, желая его никто не гнал и ему было в ту же сторону. Пришлось идти чрез лес, переправляться на пароме.
Я всё ещё была под впечатлением от сна. Хотелось составить барахло и сбросить подобру-поздорову обратно в Мурманск. Но мне было только четырнадцать, а в Мурманске стояла холодрыга. Так что мне доводилось сохраниться там, куда меня вывезли «на солнце и витамины». Мы навестили сестру в клинике, помылись на квартире и практически всей семьёй отправь обратно на дачу. Бабушка осталась в городке, поэтому что сестру обещали выписать чрез сутки-двое.
Разумеется, что прислуга и в этот раз показал всем кукиш с подвозом, но родня решила наплевать на его поведение и пройтись пешком. Это меня выбешивало его поведение, а другие издавна привыкли. На обратном пути, когда до дома оставалось тридцатьминут пешего хода по бору, мы попали под дождик. Помню, что он мне шибко не приглянулся. Капли были прохладные, от них чесалась шкура. Когда пришли на дачу, я устремилась полоскать голову под краном и переодеваться. Главным горем на тот момент было, что мои новейшие адидасовские кроссовки полиняли, покрасив пятки в синий краска.
Утром я вышла из дома и остановилась ошарашенно. Взрослые прогуливались в страхе: сад смотрелся как после крушения. Огурцы с помидорами пожухли. Выжил лишь сбор в парнике. Картошка пожелтела. Половина деревьев стояла в жёлтых пятнах, какбудто их сожгли кислотой. Часть цветника вымерла. Оказалось, что это не лишь на дачах такое совершалось, но вообщем всюду. В посёлке тополя перевоплотился в нагие остовы. Администрации довелось отделить практически все деревья вдоль пути, поэтому что они не оправились даже чрез год.
После этого дня дробь растений поменялась до неузнаваемости. Лопухи стали ядовито-зелёные и диковинных размеров. Вотан лист достигал более метра в длину, зато «шишки» утратили крючки. Вы же помните, что у репейников соцветия ужасно цепляются? На этом принципе в своё время сотворили замки-липучки для одежды. Так вот, в районе нашей дачи лет 10 после этого росли лопухи, у которых вместо колючек были лишь мягкие гнущиеся иголки.
Нет, в этом была виновата не радиация. Просто власти ужаснулись, что чернобыльское скопление докатится до левобережья, а оттуда неподалеку и до Москвы. Они применили какую-то отраву, чтоб шлепнуть облака. Кстати, не в первый раз. В 1980 году над Калугой лил непрерывной дождик, поэтому что во время Олимпиады зенитки расстреливали облака снарядами из сухого льда. Но тогда это был, по последней мерке, сухой лёд, а не неизвестная отрава, от которой желтела травка и выгорали деревья.
В ходе нескольких недель мы пахали, пололи и пробовали избавить свой сбор. И зря. Радиация, помноженная на неизвестные химикаты, пропитывала всё, что мы заготовили на зиму. И не лишь мы. Сейчас тем, кто был прописан на правобережье Оки, руководство оплачивает компенсации за произошедшее. Но мы были элементарно на даче и обосновать, что семья попала под облучение, нет никакой способности.
Однако действительно пострадали из нашей семьи лишь те, кто попал под тот самый-самый кислотный дождь. Дед и материна подружка погибли от рака. Мать и я переболели лучевой заболеванием существенно меньше, но у обоих были трудности со щитовидкой. И да, я вправду обвиняю в этом дядьку. Мужику ничто не стоило избавить нас. Если бы он не был таковой скупой истеричкой.
Автор: Агылузуды